не станет без железобетонных доказательств. А их, доказательства эти, ещё достать надо.

Не станет Директор их трогать, по крайней мере, сейчас. Кто же режет курицу, несущую золотые яйца? Вместо этого он обложит их плотной слежкой с тем, чтобы понять, как дальше они будут рассуждать и действовать. Чтобы проникнуть в образ мыслей противника, который сегодня – они, а завтра – кто-нибудь другой, Отделу неизвестный.

Чистка подождёт. Возможно, недолго, а возможно, и дольше, тут уж всё зависит от курочки—несушки.

Свернуть которой шею можно в любой момент.

***

– Пошли. След в след, левый квадрант бери. И аккуратно!

Осторожно, почти бесшумно, Гарна и Гебар выдвинулись в ночную тьму. Им было невдомёк, что вслед за ними на высоте нескольких метров неслышно плыл маленький, включивший режим активного камуфляжа, дрон.

Директор выставил яркость на максимум и увеличил чувствительность микрофонов, чтобы слышать каждый, исходящий от объектов, шорох. Их было видно как днём, в видимом, инфракрасном и, если потребуется – электромагнитном спектре.

Хорошо идут, черти, чувствуется выучка. Гвардии не зря присвоили высокую степень опасности. Каждый её оперативник стоит десятерых, умея, если потребуется, работать полностью автономно. Что кригскоммандер с блеском и продемонстрировал! И хотя Директор вёл их с помощью сложной, на столетия опережающей местную, техники, он не расслаблялся. Войны и спецоперации выигрывает не техника. Люди – выигрывают, даже если они дикари с дубинами.

Не доходя до точки, Гарна вскинул левый кулак и остановился. Директор мысленно припал к несуществующим наушникам, вслушиваясь в каждое слово.

– Что случилось?

– Человечек твой, часом, не соврал?

– В смысле?

– В прямом. Если у них такая деятельность развёрнута, где охранение? Они что, лес не пасут?

– Да чёрт их знает, может, далеко ещё.

– Какой далеко, меньше километра! И ни следов, ни мусора, ни веток обломанных.

Молодец, подметил отсутствие следов пасущих периметр отрядов. В связи с отсутствием за ненадобностью самих отрядов.

– Останавливаемся.

– Мы вот здесь…

– Вижу…

– …я и думал на опушке залечь…

– Не нравится мне это. Холмы есть в окрестности?..

– Есть один… Но это возвращаться придётся, крюк делать…

– Тогда возвращаемся и делаем…

Непрост кригскоммандер, хорошо его вышколил командир. И фронт – вышколил.

Директор повёл дрон дальше, параллельно перехватив систему наблюдения за периметром. Её потребуется вовремя отключить, иначе Гарна сотоварищи взберётся на холм, пройдёт мимо раскиданных всюду камер и быстро окажется в клещах поднятых по тревоге дронов.

Двадцать метров до границы… пятнадцать… десять…

– Тут заляжем. Впереди просвет, поляну видно.

– А чего повыше-то не подняться? – удивился Гебар.

А и правда, чего не подняться?

– А того, что либо они раздолбаи полные – так подступы оголять, либо мы, потому что прямо в ловушку к ним забредём. Не могли они холм сверху не прикрыть, не могли – и точка!

– Согласен, только не видно отсюда ни рожна.

– Сам же говорил – церковная оптика. И потом, глянь, как луны светят.

Вот и ещё одна дырочка. Кто-то чрезмерно понадеялся на технику и на то, что потенциальный наблюдатель непременно захочет взобраться на возвышение. Только он не захотел! И вместо этого, почуяв неладное, залёг на дальних подступах.

Кригскоммандер обошёл систему охраны, которую не должен был обойти, увидев то, чего не должен был увидеть. Никогда и ни при каких обстоятельствах – не должен. Но увидел! Курочка—несушка вновь снесла золотое яичко.

Отодвинув ещё ненадолго неизбежный приход мясника.

***

– Эффекты… фокус… – произнёс Гарна нерешительно.

Не эффекты, совсем не эффекты. Интересно, как они отреагируют на увиденное? Попытаются найти "разумное объяснение", или…

– Нет, натягиваешь… И начинаешь нести ересь, про фокусы и усыпления. Ты разведка или хрен собачий?..

Значит, всё-таки "или". Не ограничатся они домыслами, не успокоятся. Да и Директор бы на их месте не успокоился, ведь они, по сути, ничем от него не отличаются. И цели у них схожие, потому что он за свою планету сражается, а они – за свою. И главное оружие в той войне за тысячелетия изменений тоже не претерпело, потому что имя ему – мозги!

– Что мы видели и что слышали? – принялся размышлять Гарна. – Гудение, рябь по бортам, пузырь, хлопок и – всё…

– Э, не-е, не бросаем нить, до конца разматываем…

– Фантастика, говорю, получается…

– Тогда не знаю… Дальше уже полная ересь…

– Я вот, помнится, на фронте нищенку одну заприметил… И размотал её, тварь… Потому что за ней, за ересью, самый страшный враг скрываться может… Чтобы все отмахнулись, чтобы никто копать не стал… А я не боюсь и скажу. Не отсюда наш враг, а оттуда.

– Ты хочешь сказать, что Империя стала объектом вторжения из космоса?

Именно это он сказать и хочет, потому что привык нестандартно мыслить и ни черта не боится. А чего бригадному капитану бояться? Кроме мирной, семейной жизни, к которой вчерашний фронтовик приспособлен чуть больше, чем собака – к зонтику.

– Но зачем ему шпана?..

– …если это, как ты говоришь, вторжение, то им опять-таки армия потребуется. Чтобы своими не рисковать, чтобы наших же пацанов нам на головы и обрушить!.. Добычей мы стали, гвардия… Ты сам подумай – что им эта шпана, которой наберётся – сколько?.. Зачем этот сыр-бор?… А вот если всю планету под себя подмять, то тут уже дело другое. Такая овчинка выделки стоит, особенно если чужими руками выделывать!

Директор остановил запись и невидящим взором уставился в окно. Не думал он, не гадал, что сидящие на кухне провинциальной квартиры разведчики вскроют одну из самых охраняемых тайн, к которой допущен не каждый из своих. Но они вскрыли, чем занесли над собой безжалостный, карающий меч.

Ничего, кроме могилы, им не светит, но и туда Директор их просто так не отпустит. Он выжмет их досуха, чтобы понять, не прокололись ли "дьяволы" где-нибудь ещё. И, поняв, законопатит все дыры намертво. Так, чтобы больше никто! И нигде!

А иначе – никак!

***

Операция "Авангард" начнётся глубокой ночью. Жители Империи не сразу поймут, что происходит, и не сразу поверят, потому что как в такое поверишь? Разбуженные странным, идущим отовсюду рокотом, они выскочат на улицу, задирая головы к небу и испуганно переговариваясь.

– Мама, смотри! – показывает чей-то мальчик на снижающиеся по крутой параболе огни. Огни приближаются, раскаляясь добела и отпуская густые хвосты дыма. Кометы? В небе оглушительно грохает, с крыш пронзительно взвывает сирена.

Крича и толкаясь, люди бегут к построенным после ракетных ударов бомбоубежищам. Кому не хватило места – мчатся обратно домой, чтобы пересидеть в подвалах. Лучше там, чем на улице. Хотя на самом деле без разницы,