Партизанская деятельность на территории Крыма, направленная против белых, также связана в значительной степени с анархистами. Так, в августе 1920 г. действовавшие здесь «красно-зеленые» партизанские отряды были объединены под командованием анархиста А. Мокроусова, тайно высаженного с корабля на территории полустрова в составе группы подпольщиков, в которую входили 3 анархиста и 7 большевиков.

Похожая ситуация складывается и на Украине, где уже зимой-весной 1919 г., в условиях совместной борьбы против белых и интервентов, образовался блок левых сил, что отразилось на составе ревкомов. Так, в начале апреля анархист Улановский становится членом Объединенного ревкома Одессы. В начале апреля анархистские отряды участвовали в одесском восстании против интервентов и белогвардейцев. В феврале 1919 г. в состав Объединенного ревкома в Николаеве вошел анархист Ф. Соколов. 25 апреля анархо-синдикалист С.Д. Аносов был избран главой ВРК Херсона.

По мере установления контроля над захваченными в боях с белыми и национальными правительствами территориями большевики отказываются от любой коалиции с анархистами и др. союзниками из леворадикального лагеря, используя их исключительно на технических постах. «Особенность деятельности анархистских организаций на оккупированных территориях Беларуси в 1918 – начале 1919 гг. заключалась в том, что здесь все левые элементы были принуждены к солидарным действиям перед лицом иностранной оккупации и окрепшей под ее покровительством внутренней реакции. Но эта ситуация, несколько отличавшаяся от положения дел на свободной советской территории, была временной», – объясняет мотивы действий большевиков Ю. Глушаков. Так, например, в январе 1919 г. руководители гомельских большевиков сформировали новый Президиум ревкома, состоявший теперь из одних членов РКП(б).

Ответом на монополизацию большевиками власти, преследование противостоявших им анархистских командиров, проведение политики «военного коммунизма» стали повстанческие движения, во главе которых вставали популярные среди крестьян и партизан анархистские командиры.

Так, в отличие от Каландаришвили, радикальным и последовательным анархистом среди партизанских командиров Сибири оставался Новоселов, открыто заявлявший о готовности продолжать борьбу до полной ликвидации «всякой власти» и достижения анархического коммунизма. Его идеи оказали влияние на позицию Рогова. Возвращение в Сибирь Советской власти, на сей раз не имевшей никакого сходства с теми революционными порядками, которые действовали до прихода к власти белых, стали шоком для большинства анархистов. Советы, штабы и ревкомы, избранные повстанцами, распускались. Их место занимали назначенцы, среди которых было немало бывших колчаковских офицеров и чиновников. Партизанские отряды ликвидировались или превращались в регулярные воинские части, включавшиеся в состав РККА. На освобожденных партизанами территориях внедрялась однопартийная диктатура, бюрократические и централистские порядки, всевластие органов чрезвычайной власти и ВЧК. Многие популярные командиры, не только близкие к анархистам, подверглись репрессиям. Среди них – А.Д. Кравченко, П.К. Лубков, Е.М. Мамонтов, И.П. Новоселов, Г.Ф. Рогов, И.Я. Третьяк. После освобождения многие из них отказались от занятия ответственных постов в новом управленческом аппарате Сибири. Удобным поводом для расправы стали слухи о виновности роговцев в грабежах. В конце декабря 1919 г. Рогов был арестован, а его бойцы разоружены и фактически переведены на положение военнопленных. Вскоре его освободили, да еще и предложили ответственное место в Барнаульской ЧК, от которого он отказался. Фактически функционеры РКП(б) и командование РККА, использовав партизан в своих интересах, пытались избавиться от них, как слишком самостоятельных и плохо контролируемых союзников. Разочарованные в результатах своей борьбы, они стали ядром повстанческих антибольшевистских движений в Сибири.

В мае-июне 1920 г. в ответ на новую политическую реальность анархисты во главе с бежавшим из застенков Новониколаевской ЧК Новоселовым развернули пропаганду среди крестьян, бывших партизан и бойцов РККА в Причернском крае Алтая. Особенно значительное влияние они обращали на красноармейцев Горно-Алтайской партизанской дивизии и 1-го Бийского кавполка, ранее сражавшихся под началом Рогова и Третьяка. Выдвигались лозунги сохранения выборности командного состава, автономии партизанских отрядов, подвергался критике политический курс РКП(б). По инициативе Новоселова была образована подпольная Алтайская федерация анархистов (АФА), имевшая разветвленную сеть ячеек в сельской местности и свою агентуру среди частей РККА, ЧК, милиции и даже в ячейках партии большевиков. Ее влияние распространялось на Алтайскую (Барнаульский, Бийский, Горно-Алтайский, Каменский уезды) и Томскую губ. (Кузнецкий, Мариинский, Новониколаевский, Щегловский уезды). Организованная анархистами и бывшими партизанами кампания протеста привела к освобождению Рогова после 2-месячного заключения.

1 мая сосредоточенные в районе его родного села Жуланиха партизаны провели массовый митинг протеста, подняв черные знамена. 3–4 мая они начали боевые действия, захватив ряд населенных пунктов. Восстание охватило северо-восточную часть Барнаульского уезда, а также граничащие с ней части Бийского, Кузнецкого и Новониколаевского уездов. В Семипалатинске под влиянием этих событий начали дезертировать с оружием в руках красноармейцы. Повстанцы разгоняли ревкомы и подконтрольные им Советы, милицию, уничтожали официальную документацию. Убивали они и наиболее одиозных, с точки зрения анархистов, представителей власти. Репрессиям подвергались и др. категории населения, относимые к эксплуататорам: бывшие участники карательных операций колчаковцев, священники, спекулянты. Партизанская армия Новоселова и Рогова за несколько дней выросла до 1–2 тыс. чел.

О своей готовности перейти на сторону роговцев-новоселовцев или самораспуститься заявляли многие воинские части. Социальной базой движения стало бедное и среднее крестьянство, дезертиры и бывшие партизаны. Даже милиционеры часто присоединялись к восставшим. Состоятельные же верхи деревни, так называемые «кулаки», Новоселова и Рогова не поддержали, что подчеркивали даже официозные большевистские журналисты, писавшие о восстании. Напротив, повстанцы громили их хозяйства и делили имущество между крестьянами. Штырбул указывает, что алтайские анархисты допускали на подконтрольных им территориях свободное самогоноварение и свободную торговлю. Между тем так называемая свободная торговля означала ни что иное, как обмен сельскохозяйственной продукции на изделия кустарей и промышленных предприятий. Без продажи или обмена своей продукции любой крестьянин, тем более малоимущий, вряд ли смог бы прожить и прокормить семью. Ведь, в отличие от рабочего, он не получал заработную плату и паек. Ну а самогоноварение настолько традиционно для сельской местности во многих странах и так много всемирно известных напитков выросло из этого явления, что странно было вообще препятствовать такому виду деятельности. Тем более что анархисты никогда не поддерживали винную монополию государства, из которой исходят подобные запреты.

Анархистская идеология восстания отразилась и в программных документах и листовках алтайских повстанцев, входивших в армию Е.Ф. Рогова. Их авторы прямо провозглашали борьбу за «вольные трудовые федерации», «анархию» и «безвластие». Два воззвания Боевой комиссии АФА (май 1920 г.), подписанные лидерами «роговщины» Габовым, Леоновым, Новоселовым, Роговым и Сизиковым, отрицали власть, собственность и религию, а также выдвигали анархистские лозунги социальной революции, ликвидации всех государственных учреждений («ревкомы, советы, комиссар[иат]ы и лесничества»). Их место должно было занять «самоуправление самого народа на местах». «В дела деревни никто не должен ввязываться, кроме вас самих. Также и в дела фабрик и заводов, то же самое, никто не имеет права ввязываться, кроме самих рабочих». Изданное 11 мая того же года обращение АФА к крестьянам, подписанное Леоновым и Роговым, провозглашало: «Долой всякую власть! Да здравствует анархия, как мать порядка». Предполагалось, что вольные коммуны наладят свободный продуктообмен трудовых коллективов промышленных предприятий с крестьянами. АФА призывала к замене регулярной армии всеобщим вооружением трудящихся – крестьян и рабочих. При этом, в отличие от многих вожаков крестьянских восстаний того времени, Новоселов одобрял создание большевиками сельскохозяйственных коммун в деревнях. В воззвании, обращенном к членам РКП(б), которых повстанцы-анархисты называли «политическими коммунистами», боевая комиссия Алтайской федерации анархистов провозглашала лозунг: «давайте бороться с общим врагом за свободную коммуну с лжекоммунистами».