Эти воспоминания навевали слезы. Фэй любила родителей. И потом, когда смогла уехать из отчего дома и снять свою квартиру, не перестала навещать их… каждое воскресенье. И они все так же собирались на кухне. Мама пекла что-нибудь вкусное и они все вместе пили чай. И говорили. Обо всем. Что будет с ними теперь?

А еще была школа. О школе Фэй вспоминать не любила. Белая ворона. Бедная девочка среди богатых — она никогда не вписывалась ни в одну компанию. Ее не любили. Откровенно игнорировали… Нет, поначалу пытались гнобить, но Фэй научилась не обращать внимания, что на одноклассников своих, что на преподавателей, которые даже не пытались скрыть своего пренебрежения. У нее была цель и она шла к ней. Аттестат. И поступление.

Университет. Здесь тоже было не все гладко. И дело даже не в том, что у Фэй не было богатых родителей или титулованных покровителей — в университете кто только ни учился. Одногруппники, сокурсники… Разница в материальном положении здесь не так уж сильно бросалась в глаза. Но все равно… Ее соученики дружили, встречались, ходили в кино, в клубы, на свидания… Она — нет. Училась. Пыталась как можно шире раскрыть свой собственный дар. Вот и вышло, что пока все вокруг дружили и знакомились, Фэй видела только учебники, пустые лаборатории… библиотеку…

Очередная волна боли накатила внезапно. На этот раз она родилась внутри черепа, в мгновение заполнила его, а затем потекла ядовитыми струями через глаза, уши, нос… испарялась с поверхности кожи, причиняя неимоверные страдания. Беззвучный крик заклокотал в горле, мышцы резко напряглись, причиняя еще большие страдания…

— Не надо… — говорить было больно, плакать — еще больнее, да и никому не было дела до ее слез. Сколько она молила? Сколько просила, чтобы ее оставили в покое? Все без толку. Он оставался глух ко всем ее мольбам. — Зачем? Зачем вы делаете это?

Фэй попыталась вздохнуть, закашлялась, затем и вовсе едва не захлебнулась кровью. Двигаться она не могла. Нет, ее не связывали, в том не было нужды — тело ей больше не подчинялось.

Сквозь мутную пелену слез, окрасившуюся в розовый цвет, она смогла рассмотреть силуэт. Он приблизился. Остановился совсем близко, так близко, что она смогла почувствовать слабый запах туалетной воды. Легкий, свежий… в другое время он напомнил бы ей о лете, о свежескошенной траве и солнечном свете, а сейчас… сейчас этот запах стал предвестником очередного витка страданий.

— Пожалуйста… — она захныкала, — пожалуйста… не надо. Я больше не могу… не надо…

Он не ответил. Склонился почти над самым ее лицом, нахмурился, что-то разглядывая. Сквозь гул в ушах Фэй смогла уловить щелчки тумблера и мысленно напряглась — это звук ничего хорошего не нес в себе.

— Н-не… не… надо… пожалуйста…

Еще один щелчок и боль ввинтилась в черепную коробку. Прострелила виски. Ментальные каналы вспыхнули все, разом. Ослепительно… так ярко, что Фэй не выдержала — закричала. Только крик ее, отразившись от высокого потолка, рассеялся в почти пустом помещении.

А потом все закончилось. Боль схлынула. Ментальные каналы натянулись до предела — того и гляди лопнут. Фэй успела сделать глубокий вдох, почувствовав, как от воздуха вдруг закружилась голова… А затем — взрыв! И темнота заполнила сознание Фэй, погружая ее в беспамятство.

— Нет!! — тот, кто мучил ее, скривился. В его голосе явно прозвучало раздражение. — Переборщил. Та-ак… посмотрим…

Склонившись над неподвижной девушкой, он небрежно перевернул ее голову, поморщился, когда заметил тонкую алую струйку крови, вытекающую из маленького ушка.

* * *

Лиз медленно бродила по саду. В мыслях царил полнейший разлад и никак не получалось сосредоточиться.

Егор. Он, как всегда, ворвался в ее жизнь, взбаламутил тихое и кое-как устоявшееся болото. И что дальше?

Лиз вздохнула и остановилась. Сунула руки в карманы домашнего платья. Стоит только вспомнить, как сегодня Гардов делал ей массаж ног… Как тогда, шесть лет назад, когда они только начали встречаться. Они часто оставались вдвоем, сидели в тишине ее комнаты, учились, разговаривали или… просто целовались. Тогда она была счастлива.

Но это время ушло. И теперь Лиз прекрасно понимала, что Егор правильно поступил, когда разорвал их отношения. Они не смогли бы быть счастливы вместе… Или все же?..

Вопросы, на которые нет ответов. Вопросы, что тревожили ее на протяжении последних шести лет.

Смогли бы они с Егором сохранить свои чувства, пронести их через годы или же нет. А может, и не было их, тех чувств?

Лиз нахмурилась и продолжила свою прогулку.

Она любила Егора. Или же ей так казалось?

— Как же все сложно! — вздохнула она, снова останавливаясь и запрокидывая лицо вверх, силясь рассмотреть небо и солнце сквозь густые переплетения крон деревьев.

Телефонный звонок нарушил ее размышления. Нехотя, Лиз достала аппарат и посмотрела на дисплей. Улыбнулась, увидев имя звонившего.

Виктор.

Он всегда ее понимал. Умел слушать и слышать. Иногда Лиз казалось, что Виктор — это продолжение ее самой. Странно так, удивительно, но тем не менее, Виктор Траверси стал для Лиз отдушиной.

Они познакомились в сложные для нее время. Лиз только-только научилась управлять собственным даром, стала ненадолго покидать комнату в кампусе института. В то время она чувствовала себя одинокой и очень потерянной. Одна, вдали от родных и друзей, в чужой стране…

С Виктором они встретились случайно, во время одной из прогулок по институтскому парку, на которые стали выпускать Лиз. Она медленно бродила по дорожкам, щурилась от яркого солнца и… была счастлива уже от того, что ее вынужденное заточение подошло к концу.

В то время, Виктор еще не был профессором, всего лишь доктором наук. И в тот институт его пригласили прочитать курс лекций. Что-то про влияние настроения на энергетические каналы… Они столкнулись случайно. Виктор, поглощенный своей теорией развития дара, был, как всегда, рассеянным и буквально налетел на нее и упал, не удержавшись на ногах. Когда же Лиз попыталась помочь ему подняться, он уронил и ее. Так они и барахтались, мешая друг другу некоторое время. Виктор был таким открытым, милым и… он был настолько не похож на всех, кого Лиз до этого момента знала.

Их дружба возникла сама собой. И за прошедшие годы только окрепла, хоть у них и не было возможности часто встречаться. Лиз была занята своим обучением, затем работой, а Виктор пытался доказать всему миру свою теорию. Но созванивались они часто.

— Привет, — Лиз улыбнулась, ответив на звонок.

— Привет! Как дела? Ты не звонила мне уже… сколько? Восемь часов! Это много и я волновался? Как ты?

— Я в порядке.

— Мне не нравится твой голос, — Лиз не могла видеть собеседника, зато прекрасно могла представить себе, как он хмурится, кусает нижнюю губу. У Виктора всегда была очень живая мимика, и Лиз не надо было обращаться к своему дару, чтобы понять, о чем он думает. Достаточно было всего лишь посмотреть на него. — Что-то случилось.