Джорданом. Да им никто и не был. Но они были «следующими», и эта авантюра оказалась настолько удачной, что Ваккаро получил пожизненный контракт с «Адидас».

Будущее выглядело очень светлым.

По крайней мере, так казалось до лагеря АБСД Ваккаро летом 2000 года, который проходил в Университете Фэрли Дикинсона в Нью-Джерси. Именно тогда впервые возникла серьезная проблема, в том самом лагере, который был платформой Брайанта для того стремительного взлета.

«Он приехал в лагерь, чтобы там произнести речь, – вспоминал друг семьи, который также был связан с “Адидас”, – и мы все были очень взволнованы. – “Адидас” – наш спонсор, и парни просто вне себя от радости, что он там будет».

Но обычно всегда такой пунктуальный Брайант в назначенное время не явился. Сотрудники «Адидас» знали, что он находится где-то в этом районе, потому что выяснилось какое-то недовольство, когда его новая невеста отказалась от помещения, предоставленного «Адидас».

«Мы всегда останавливались в Хасбрук Хайтс, в “Хилтоне”, что было очень удобно, – объяснил друг, – но она не захотела там останавливаться. Они должны были остаться на Манхэттене, я думаю, в “Фор Сизонс”. Она отказалась оставаться в Хасбрук Хайтс».

Пока игроки в лагере с нетерпением ждали великого Коби Брайанта, персонал отчаянно пытался разыскать его, вспоминал друг. «Мы все ждем и ждем. Они опаздывают на двадцать минут, на тридцать, на час, на полтора, на два часа. Они так и не приехали. Так что мы пытаемся выяснить, что, черт возьми, происходит. Ну, у них там была серьезная ссора. Между ним и его девушкой. Она не хочет уезжать, и она не хочет, чтобы он уезжал. Это большая компания, которая платит тебе большие деньги, и ты должен быть там. Они очень, очень сильно опоздали».

Все можно было бы спасти, тепло извинившись. Но когда пара все-таки приехала, Ванесса Лейн привнесла в это событие откровенную неучтивость, объяснил друг. «Она появляется вместе с ним. Я никогда в жизни и по сей день не встречал более грубой с людьми молодой леди, чем она. Я не мог в это поверить. Она никому не хотела пожимать руку. Она ни на кого не смотрела. Это единственный раз, когда я был рядом с ней».

Представители «Адидас», включая Ваккаро и его друга, никогда не встречались с невестой Брайанта, и даже в тот день, считай, не встретились. «Я имею в виду, что она ни с кем не разговаривала, – сказал друг. – Не говорила, не здоровалась. Я имею в виду, она даже ни с кем не поздоровалась. Мы с Сонни вошли в комнату, и не было никакого “Приятно познакомиться”. Ни слова. То, что случилось в тот день, было нереально. Я просто не мог в это поверить. Он был очень мил и любезен. Но когда молодые люди находятся рядом с пожилыми людьми, какова бы ни была ситуация, в какой-то степени ожидается, что они раскроются хотя бы немного. У нее не было проблем с пренебрежением всеми, кто там был. Вот кем она была: она была невежа».

Друг вспомнил, как подумал: «Это же не может долго длиться. Коби Брайант, конечно же, не собирается мириться с таким возмутительным поведением».

Родителей Брайанта на мероприятии не было. Если бы они присутствовали, то конечно очень извинялись бы, сказал друг. Оглядываясь назад, друг поймет, что «Адидас» имеет дело с чрезвычайно избалованным подростком, у которой кольцо на пальце в семь карат стоимостью $100 тыс.

«Она была очень молода», – сказал друг.

Он сказал Ваккаро, что перемены у Брайанта наступят очень быстро. «Коби молод, – вспоминал он, рассказывая Ваккаро, – но когда кто-то начинает встречаться с человеком, с которым собирается жить, они оба становятся другими людьми».

Именно это и было видно в Нью-Джерси на той неделе. Коби Брайант становился другим человеком, сформированным этими новыми отношениями.

Подобный отзыв о Лейн вскоре будет повторен продавцами и служащими магазинов Южной Калифорнии, супругами товарищей по команде Брайанта, журналистами и другими независимыми наблюдателями. Невеста Коби Брайанта предстала перед публикой как суровая, резкая, контролирующая личность. Позже она придет к тому, что ее поймут немного лучше. Но в первые годы сообщения в прессе и личные отзывы были не из приятных.

Для друга опыт Нью-Джерси в июле 2000 года также дал некоторое представление о реакции родителей Брайанта на разворачивающиеся за кулисами личные события и особенно бурную реакцию Пэм Брайант на выбор ее сына. После объявления о помолвке в мае Лейн переехала в дом на вершине высокого холма на Пасифик Палисейдс. Она совершила скачок от человека из семьи с ограниченным доходом и с финансовыми проблемами к человеку, любимый которой был со средствами и желанием обеспечить все, что бы она ни попросила.

И все это произошло буквально за одну ночь.

Внезапно Брайанты оказались не только отрезанными от жизни своего сына, но и живущими в доме ниже по склону холма. Дорогая лестница, на которой настаивала Пэм, теперь была никому не нужна.

«Честно говоря, я мог понять, что она расстроилась, потому что это произошло так быстро, – сказал друг. – Эта девушка пришла, взяла все на себя и начала руководить Коби».

Собственно, семейная драма Брайантов начала закручиваться еще тогда, когда Джо впервые подтолкнул своего сына к профессиональному баскетболу и доступным там деньгам, а Пэм стала замкнутой и одержимой финансами своего сына.

На протяжении всей этой сумасшедшей цепи событий Коби Брайант был «очень, очень любящим, очень открытым и милым. Я имею в виду, всегда», – сказал друг.

Но этот опыт никак не мог его не изменить. Его жизнь всегда была сосуществованием с помешанными на контроле родственниками, включая его новую невесту, все более хитрого и блестящего тренера, его мать и так далее. То, что он смог выжить и проложить себе путь к успеху, казалось почти чудом, если бы Брайант сам не был помешанным на контроле сверхъестественного уровня.

Его средства контроля начинались с неимоверных усилий. Уверенный в своем таланте, он стремился перехитрить каждого отдельного человека в НБА, включая самого большого авторитета-работягу – Майкла Джордана. Еще одним элементом, который обеспечивал ему контроль, была его великая воля.

Его решения стать профессионалом и последующего общественного резонанса было бы достаточно, чтобы затянуть в трясину большинство из людей, большинство семей, заметил друг. «Многое из этого было негативным. Все они говорили, что он должен остаться в школе, и критиковали Сонни за то, что он подписал с ним контракт. Вы же знаете, что произошло очень много негативного».

Негативная публичность, казалось, была первой вещью, которая толкнула Пэм Брайант в