своего учителя. А значит, если мужчину с детства воспитывали и учили исключительно методом кнута, то в будущем он хоть и частично, но всё равно переймёт такой способ обучения.

И с этим уже ничего не поделаешь.

И вот так незаметно пролетело время. Кажется, Кальперния не успела и опомниться, а он уже замолчал. Разумеется, ей бы хотелось потянуть время, ещё вот так посидеть за полезным делом. Увы, ей пришлось признать, что они устали: и он, и она — а значит, действительно пора заканчивать. Тем более ей необходимо было исполнить свою часть их уговора.

Когда они шли по берегу обратно в деревню, их разговор сохранил всю ту же неофициальность. Это уже была беседа двух тевинтерцев о своей единой, но уже такой разной родине. Опять больше говорил именно Безумец, всё-таки она о древней Империи знает меньше, чем он — о нынешнем Тевинтере. Однако тому это было абсолютно не в тяжесть.

— Даже не верится, что ты до сих пор не сбежал от меня. Я же из венатори, — однажды произнесла магесса.

— Ну, а почему бы не уделить хорошему собеседнику всё своё внимание? В конце концов очереди из других добровольцев не наблюдается, — усмехнулся носитель метки и для наглядности своих слов окинул взглядом пустынный берег озера.

Тогда девушка лишь также улыбнулась в ответ, но прекрасно понимала его чувства. Всё-таки у магички тоже редко получалось с кем-то поговорить, а после того, как её возлюбленный и единственный друг был продан другому господину, а потом погиб… исчез, только лишь книги и остались её окружением. И поныне не многое изменилось.

Казалось бы, сейчас у неё была отличная возможность затронуть в разговоре насущные проблемы. Но этот змей постоянно умело сходил с любой неудобной ему темы. И она так и не смогла понять, почему он не принимает их сторону и, вроде бы, правильную правду своего сородича. Неужели он не понимает, чем дольше он будет геройствовать в гордом одиночестве, тем больше шанс, что Инквизиция его схватит? А это ужасно, поскольку девушка была уверена, что к древнему тевинтерцу этот ненавистный придаток Церкви милосерден уж точно не будет.

Но отвечать на её вопросы и слушать доводы он на отрез отказывался. Поэтому сегодня Кальперния настаивать больше не стала, смиренно признав правоту своих аналитиков в том, что простым разговором дело не решится. Если, и вправду, за прошлый месяц Инквизиция слишком многое ему внушила, то вернуть на путь истинный гордого и упрямого тевинтерца будет очень тяжело.

Когда же они наконец-то добрались до деревни, их разговор стал ещё более нейтральным. Их появление осталось практически незамеченным. Видимо, к виду чудного мужчины за эти несколько дней местные жители уже привыкли, да и наверняка порой на пристани швартовались личности и почуднее. Её уж тем более приняли за свою. Ведь одеждой Кальперния ничуть не выдавала своё высокое положение в другом государстве, а её телосложение и заветренное лицо и так всегда выдавали в ней простолюдинку. Поэтому им сейчас меньше всего хотелось бы вызвать лишние подозрения разговорами о магии или Тевинтере. Деревенщина — народ, конечно, занятой, рабочий, но сплетни здесь расходятся чуть ли не быстрее, чем на орлейских балах.

И вот остаток этой их неожиданной встречи прошёл на первом этаже местного постоялого двора. Кальперния не скупилась на выполнение своей части уговора. Монеты с собой у неё были, да обмен ей всё равно казался неравноценным, ужин был почти чистой формальностью. Ведь в Тевинтере за одну похожую лекцию какой-нибудь магистр содрал бы в разы больше. А ещё девушку поразило отсутствие избирательности в еде у этого мага. На предложенный ужин он ни разу и носом не повёл, хотя даже она заметила, что хозяин таверны, очевидно, экономит на своих гостях, разбавляя даже молоко, которого, казалось бы, в избытке.

От этого Кальперния невольно усмехнулась, подумав, что поварам в доме такого неприхотливого господина жилось бы очень даже неплохо.

— Знаешь, со слов «магистр решил посетить таверну на отшибе» обычно начинаются только анекдоты, — не удержавшись, хихикнула магесса, а заодно её повеселила неожиданная мысль о том, что ей точно никто в жизни не поверит, что она так просто сидела и ужинала рядом с «тем самым».

Ведь к древним тевинтерским магистрам и их истории можно относится по-разному, верить в любую версию или теорию, но все единогласно признают, что они — легенды.

— Когда неделями проводишь в эльфийских руинах где-нибудь на окраинах Viridis, — это название диких джунглей на северной границе изведанных земель, а так же это слово порой применялось среди учёных Империи в качестве сленга, обозначающего любые очень далёкие земли на краю изученного Тедаса или короче — «задница мира», — то вынужден выживать на одних только запасах сухарей и воде. Такой рацион, как правило, отбивает желание привередничать у любого.

Кальперния только покачала головой. Девчонка не понимала этого учёного фанатизма, что у Эрастенеса, что и у Безумца, и, наверное, не поймёт никогда. Да, только исследователи действительно находят, узнают и создают что-то новое. Но она лучше смирится с вторичностью знаний и будет получать их из книг, чем осмелится сама участвовать в какой-то экспедиции.

В тот момент в таверну незаметно, по крайней мере так думал он сам, пробрался местный мальчик лет восьми и тут же осмотрелся. Он поглядывал на столы, только-только покинутые посетителями, очевидно, в поисках каких-нибудь вкусностей, к которым богачи, сошедшие с очередного торгового корабля, даже не притронулись. Это он пытался делать как можно быстрее, пока подавальщицы или сам хозяин таверны его не заметили и не погнали прочь. Впрочем, Кальперния бы и не обратила на него никакого внимания, но тут её собеседник неожиданно подозвал проныру жестом. Ребёнок подчинился и тут же без какого-либо страха помчался к ним. Значит, сделала вывод девушка, они знакомы.

— Держи. Раздели с братьями, — произнёс мужчина и передал ему собранный тряпичный кулёк.

Когда мальчик из любопытства размотал подарок и увидел там разнообразные сладости, магесса даже усмехнулась. Настолько забавным детским искренним восторгом вспыхнули глаза ребёнка.

— Дядь, а ты сам-то никому не расскажешь? А то мамка ведь говорила, шоб до ужина пряников ни-ни, — вдруг серьёзно спросил мальчик, сощурив глаза.

— Не расскажу, — заверил его Безумец. — Иначе мне от неё тоже попадёт, — он потрепал по волосам мальца и хитро подмигнул ему.

Мальчик эти слова принял и так же просиял заговорческой, ехидной улыбкой. И теперь, поблагодарив, умчался незаметно от родительницы делить «добычу».

— Кто это был? — не сдержавшись, спросила Кальперния. Она уже даже и не