Среди лучников выделялась одна привилегированная группа, которой платили больше. В нее входили аристократы, которых называли «лучниками-офицерами». Они питались за капитанским столом. Иногда их называли просто «галерными аристократами». Школьное образование считалось в Венецианской республике необязательным, особенно после 16 лет. Молодежь училась у взрослых за работой, часто помогая в процессе. Хотя в среде купцов-аристократов официальных подмастерьев не было, молодые представители знати с юных лет выходили в море, сопровождая отцов и других родственников. Для поощрения такой практики сенат создал институт «офицеров-лучников». Кроме того, такая служба помогала обедневшим представителям знати пополнить состояние. В дополнение к жалованью благородные лучники могли заработать в рейсе от 100 до 200 дукатов. Их выбирал комитет Коллегии, а позже – Совет сорока. В 1400 году патрон каждой галеры обязан был платить, кормить и предоставить место для четырех таких молодых аристократов. Когда их количество увеличили до шести, а в 1483 году до восьми, на торговых галерах каждый год предоставляли места для 150 таких юношей.

Примером того, как такое распоряжение помогло обедневшему молодому аристократу сделать карьеру в коммерции, служит Андреа Барбариго, которого можно назвать типичным венецианским купцом XV века. Его отец командовал Александрийской флотилией. Однажды зимой одна его галера потерпела крушение у берегов Далмации. Его обвинили в неисполнении долга, так как он не пришел на помощь к терпящим бедствие, и приговорили к штрафу в размере 10 тысяч дукатов. Обеднев, Андреа, которому тогда было около 18 лет, занялся торговлей. Его единственным преимуществом были семейные связи и пара сотен дукатов, которые дала ему мать. Он поступил на службу лучником-офицером, сумел преумножить свои сбережения. Перед смертью в 1449 году его имущество оценивалось в 10–15 тысяч дукатов. Такое состояние нельзя назвать огромным, однако оно было существенным.

Идеальным примером того, как институт офицеров-лучников должен был способствовать воспитанию моряков, служит Альвизе да Мосто, прославившийся своими походами в Экваториальную Африку. Впервые он вышел в море в четырнадцатилетнем возрасте. Ему не исполнилось и двадцати, когда его двоюродный брат Андреа Барбариго поручил ему обменять ткани и бусы на золото в портах Северной Африки. В позднейших письмах да Мосто объяснял, почему пошел офицером-лучником на галеру, которая отправлялась во Фландрию: «Побывав в различных частях наших Средиземных морей, я решил совершить поход в другую часть, во Фландрию, и с целью извлечь прибыль, и потому, что решил… с юности работать, развивая свои способности, чтобы с помощью знания света я в более позднем возрасте сумел достичь почетного отличия».

Вначале молодые представителей знати, желавшие стать офицерами-лучниками, проходили отбор. Они должны были доказать, что им уже исполнилось 20 лет и что они хорошо стреляют. Специальный комитет оценивал их стрельбу в особых местах. С течением времени институт офицеров-лучников изжил себя и представлял скорее благотворительную помощь бедным аристократам. Возраст снизили с 20 до 18 лет, иногда брали и юношей младше этого возраста. Выбранные часто продавали свои права на жалованье, питание и место на галере. Чаще всего покупателями служили патроны галер, подобные сделки помогали им урезать расходы. Сенат издавал все новые и новые указы, направленные на то, чтобы избранные офицеры-лучники в самом деле служили на галерах или подыскивали себе приемлемую замену. Однако служба по-прежнему давала некие образовательные навыки до самой середины XVI века, что отмечено в добрых советах, которые дал некий Бенедетто Сануто в письме своему брату, поступившему офицером-лучником в Александрийскую флотилию. Почти все советы касались товаров, которые он должен был закупить и продать, советы, которые пригодились бы ему в торговых делах. Назывались также старшие люди, чьему примеру юноша должен был следовать. Письмо начиналось и заканчивалось советами личного свойства: выказывать почтение капитану, за чьим столом юноша будет питаться, не тратить время на игру в карты, а вместо этого читать книги, не переедать и особенно не увлекаться лакомствами в Александрии, избегать женщин легкого поведения на Корфу и на Крите, от которых можно заразиться «французской болезнью», следить, чтобы одежда, по нерадению слуги, не упала за борт, тепло одеваться.

БОЛЬШАЯ ГАЛЕРА ПОДХОДИТ К РОДОСУ

На гравюре по дереву работы Эрхарда Рювиха из Утрехта, который совершил вместе с Бернгардом фон Брейденбахом паломничество в Палестину в 1483–1484 гг., изображен просторный корпус большой галеры, на которой везли запас свежего мяса. Видны также стоящие один на другом сундуки на центральном мостике. В противовес трехмачтовым галерам с гравюр середины XV в. последние большие галеры имели только небольшую мачту на носу. Она была меньше фок-мачт на каракках, которые Рювих изобразил наверху, на заднем плане; они также оснащались прямоугольными парусами

Самые подробные описания торговых галер и жизни на борту можно найти в записках паломников, которые считали эти путешествия самыми волнующими и яркими событиями своей жизни, а иногда писали наставления потомкам. Дабы усилить интерес к своим путевым запискам, паломники включали в них небылицы, которые рассказывали моряки, и даже копировали сочинения друг друга ради законченности повествования. Один немецкий паломник, за неимением фотокамеры, взял с собой гравера, который иллюстрировал путевые записки благородного путешественника великолепными гравюрами с изображением кораблей, гаваней и сцен на Святой земле. Однако паломники довольно редко путешествовали на торговых галерах, хотя время от времени Арсеналу приказывали оснастить большую галеру ради какого-нибудь особенно высокопоставленного паломника, например герцога Ланкастера, который позже стал королем Англии Генрихом IV. Бедные паломники путешествовали в трюмах на «круглых» кораблях, но излюбленными туристскими судами в XV веке были галеры, похожие на торговые, но принадлежащие частным лицам. Шум, грязь, вонь и суета, стоны, пот и воровство матросов, пышно отделанные кормовые надстройки, украшенные гербами командира-аристократа, ночная перекличка рулевого и впередсмотрящего – должно быть, на таких галерах все это было более или менее одинаковым.

ВЫСАДКА ПАЛОМНИКОВ НА СВЯТОЙ ЗЕМЛЕ

Гравюра по дереву работы Рювиха из Утрехта

Часто паломники называли гребцов «рабами». Может быть, они просто использовали термин, которым дома называли прислугу; возможно, некоторые гребцы на частных галерах в самом деле были рабами капитана. С другой стороны, паломники не могли не видеть, как галеотти устремляются на берег в каждом порту, где торгуются с местными купцами. Кроме того, галеотти продавали свой товар паломникам, стараясь их надуть. Судя по всему, большинство гребцов не были рабами, прикованными к банкам. И конечно, наем рабов на галеры, которые правительство отдавало в аренду, стал бы вопиющим нарушением указов сената и распоряжений командующего флотилией.