Неоднократное упоминание закона о недопущении «откатов» свидетельствует о том, что служба на торговых галерах пользовалась популярностью. Базовые ставки и на военных, и на торговых галерах в Венеции в начале XV века заметно снизились, возможно, из-за того, что после возвращения Далмации количество неквалифицированных моряков возросло. Отрицательно повлияло на рынок труда и сокращение количества «круглых» кораблей. Торговые галеры оставались одним ярким пятном, одним сегментом торгового флота, который бурно развивался. Хотя жалованье матросов было небольшим, оно дополнялось побочными доходами, главным из которых было право каждого члена команды везти бесплатно собственный груз. Офицеры везли большие сундуки, сложенные наверху центрального прохода; гребцы складывали все, что могли, под своими банками и поднимали их, чтобы освободить место для своего груза. Помимо одежды, оружия и других личных вещей каждый член команды находил место для различных товаров, которые можно было относительно дешево купить в одном месте и которые он надеялся с выгодой продать в другом. Когда таможенные чиновники начали конфисковать хлопок, ввозимый в Венецию моряками среди одежды, сенат пошел на компромисс, издав в 1414 году указ, по которому каждый моряк получал освобождение от налогов в размере 10 дукатов. Эту сумму в 1608 году повысили до 20 дукатов. Не облагались налогами сыр и вино, ибо, хотя патрон галеры обязан был предоставить матросам сухари и суп, каждый гребец имел право провозить какую-то еду дополнительно. Иногда моряки неплохо наживались, торгуя прямо на борту галеры. Когда галера входила в гавань, ее окружали мелкие суда, с которых торговали едой и другими товарами. В одном случае в Александрии таможенники султана и венецианские купцы не сразу договорились об обмене. Пока велись переговоры, члены команды, не теряя времени, успешно торговали с мелкими торговцами, приставшими к галере с двух сторон.

Около 1490 года на торговые галерные флотилии нанимали около 4 тысяч матросов. Был принят ряд законов, улучшавших условия труда галеотти и их статус, особенно после XIV века. Неизвестно, насколько неукоснительно соблюдались законы об охране жалованья, рациона и торговых прав моряков, но можно сказать, что, по крайней мере в дополнение к факторам снабжения и спроса, определявшим общий уровень вознаграждения моряка, законы, касавшиеся торговых галер, были благоприятны для команды и их соблюдение обеспечивалось независимыми командирами. Помимо всего прочего, венецианские власти исторически питали слабость к морякам, что выражалось в частых ссылках в указах сената на моряков как важную часть государственной власти («la marinareza di questa cittade, la quale è principal membro de nostro stato»).

В еще лучшем положении, чем гребцы, находились на торговых судах офицеры, квалифицированные матросы, а также лучники или солдаты. Больше всех из простолюдинов получал главный штурман (армирайо), заменявший капитана во всех вопросах, связанных с навигацией и сражениями. В XIV веке капитаны сами выбирали главных штурманов, но после 1430 года главного штурмана для каждой флотилии выбирали дож и другие высшие сановники республики. На каждый пост претендовали от 10 до 20 кандидатов. В их число входили самые искусные мореплаватели, которых можно было найти в Венеции, включая, например, картографа Андреа Бьянко. Свои знания они обобщали не только на картах, но и в журналах, отражавших широту их интересов и обязанностей. В этих журналах можно найти астрономические показатели, записи о приливах и отливах и общие математические задачи, например оценку высоты отдаленных объектов. Заметки о мерах веса и других, применяемых на различных рынках, показывают их интерес и к торговле. Главные штурманы, кроме того, также отвечали за слаженность действий команды и следили за питанием низших чинов: в их журналах можно найти подробное описание рациона и правил работы. Одно правило требовало, чтобы главный штурман, когда галера шла на веслах, через установленные интервалы устраивал перерывы на отдых и еду. Кроме того, следовало на час прекращать ход на веслах перед рассветом, чтобы гребцы могли поспать и были готовы либо бежать, либо преследовать вражеское судно, если оно появится на горизонте. Хотя в начале XV века главных штурманов стали сажать за капитанский стол, в конце века они занимали главное место за отдельным столом, где питались другие офицеры из числа простолюдинов и матросы (гребцы ели на своих рабочих местах). Главный штурман был членом экипажа, и матросы считали его своим главой.

За главным столом (вместе с капитаном, если он служил на флагманском корабле, с патроном на других галерах) питались также благородные купцы, платившие за место на галере, капеллан и часто корабельный врач, на что имеются ссылки у мастера Гвалтьери (см. гл. 15). Купцов, колониальных чиновников и дипломатических посланников считали пассажирами, их обычно охотно брали на борт. Однако паломников на торговые галеры допускали лишь по особому разрешению. Капеллан исполнял также роль нотариуса; судя по уставу, это и были его основные функции. Корабельным врачом выступал иногда высокообразованный медик, обладавший не меньшими познаниями в астрологии и астрономии, чем главный штурман. В Венеции не проводили четкого разграничения между хирургами, считавшимися специалистами по лечению ран, и людьми, которых называли «врачами», потому что они прошли специальную подготовку для ведения физического, то есть внутреннего, лечения. В большинстве стран эти две ветви профессии разделялись довольно четко. Например, в Англии в XVI веке во флоте имели право служить лишь хирурги, которым запрещалось лечить внутренние болезни, но в Венеции многие медики были и квалифицированными хирургами, и врачами общей практики и входили в один цех. У цирюльников имелся свой цех, им запрещалось проводить любые операции, кроме удаления зубов, вскрывания вен и кровопускания по указанию врача. Цирюльник, которому платили столько же, сколько и трудоспособному матросу или лучнику, входил в команду на каждой галере, но командующий флотилией должен был брать в рейс и врача-хирурга, который получал по гроссу в каждый платежный день от всех членов команды. Некоторые из них принадлежали к числу самых выдающихся медиков своего времени и стали профессорами в Падуе или Болонье.

За столом главного штурмана («армирайо» на флагманском корабле и «уомо ди консейо» на остальных галерах) сидели два помощника («комито», который командовал на корме, и «парон юрато», который командовал на носу), судовой писарь, «пенезе» (старший механик), корабельный плотник и конопатчик, главный канонир (после того как на галерах появились пушки) и от 8 до 12 «помощников» («ночьери» или «кампаньи»), квалифицированных матросов. Они были молодыми людьми, которым в будущем предстояло стать помощниками главного штурмана и главными штурманами. Из их рядов вышли герои многих сражений. Именно два помощника спасли галеры Варварии от кораблекрушения в 1524 году, они приплыли на берег с буксирами. Капитан флотилии воздал им должное, не скупясь на похвалы в докладе сенату. Еще один помощник в 1526 году спас галеру в Бейруте. Видя, что все старшие офицеры и штурманы совершенно отчаялись в шторм, он взял командование на себя и привел галеру в порт. В награду сенат срочно повысил его особым указом.

Помощники главного штурмана обычно избирались комитетом Коллегии, как и лучники, которых на каждой галере насчитывалось от 20 до 30. Отбор последних, а позже аркебузиров и канониров проходил на стрельбищах, расположенных в различных частях города, особенно на Лидо. И снова многочисленные правила, призванные исключить фаворитизм или отступные, показывают, каким спросом пользовались эти места. Когда в конце XV века спад на частных верфях оставил многих конопатчиков и корабелов без работы, приказали брать на каждую галеру по три корабела и два конопатчика; их считали лучниками и платили столько же, сколько и обычным лучникам. Кроме того, многие конопатчики становились помощниками главного штурмана. Хотя возможности провозить личный груз и привилегии за столом у помощников, главных специалистов и лучников различались, платили им примерно одинаково, по 3–4 дуката в месяц, что в 2,5 раза превышало жалованье гребцов, составлявшее 8 малых лир в месяц.