Уильям Нэк: Самыми привлекательными персонажами на скачках выглядели жокеи, и самыми харизматичными из них в книге стали Поллард по прозвищу Кугуар и Вульф, известный как Мороженщик. Не понимаю, почему они были так важны для тебя. Поллард был настоящей ходячей катастрофой и умер из-за того, что за свою карьеру получил слишком много травм. У Вульфа были проблемы со здоровьем, которые и привели его к смерти. Их объединяла крепкая дружба, помноженная на юмор и чувство собственного достоинства. И в конце истории эта дружба прошла проверку на прочность, разве не так?

Лора Хилленбранд: Меня очень тронула дружба между этими парнями. Удивительно, насколько крепки были узы, связывавшие их, потому что причин для разрыва отношений было предостаточно. Как жокеи-профессионалы, они с юных лет были соперниками на скачках. Если одному из них доставалась победа, другой неизбежно терпел поражение. Более того, Джорджу от природы достался уникальный талант, а Реду – нет. Естественно, этот фактор сказался на востребованности жокеев и, соответственно, на их уровне жизни. Наконец-то Ред нашел для себя идеальную лошадь, которая была гораздо лучше, чем все, на которых Джордж когда-либо скакал, и он ощутил свое превосходство. На тот момент они оставались хорошими друзьями. Меня покорило великодушие Реда, когда он уступил свое седло на Сухаре Джорджу. Наверняка он осознавал, что рискует потерять это место навсегда. Его поступок продемонстрировал то, насколько он ценил свою дружбу с Джорджем и был верен Сухарю и всей команде Ховарда.

Думаю, драка между Джорджем и Редом из-за Сухаря была неизбежной в их ситуации. Для каждого из них было крайне важно снова сесть на эту лошадь. Джордж хотел получить шанс реабилитироваться и искупить свою вину за травму Сухаря. Ред отчаянно желал вернуться в профессию и выиграть скачку, в которой тремя годами ранее совершил фатальную ошибку. Полагаю, что не случайно на тот момент напряжение между жокеями достигло апогея, так как они были соперниками на протяжении более десяти лет и слишком многое было поставлено на карту. Но дружба оказалась сильнее соперничества.

Уильям Нэк: Без сомнения, Ред стал центральным героем книги – во всяком случае, среди всего многообразия двуногих персонажей. Из всех участников истории он был самым обаятельным и харизматичным. Несмотря на тяжелейшие травмы, он не сломался, не утратил мужества и стойкости. Нельзя оставаться равнодушным, читая о его любви к Агнес, о несгибаемой вере в Сухаря, о борьбе с алкоголизмом. Очень подкупает его юмор: чего только стоят афоризмы из произведений Шекспира и Ральфа Уолдо Эмерсона – старика Уолдо, как называл его Ред! Книга ясно дает понять, что тебе необычайно импонировал этот персонаж. Но почему? Что особенного ты в нем нашла?

Лора Хилленбранд: Его интеллект и эрудиция создали ему репутацию большого оригинала на ипподроме, но по многим причинам Ред вызывает жалость и сострадание. Физический недостаток сделал его непригодным к участию в скачках. Кроме того, с ним постоянно происходили несчастные случаи. И хотя Поллард нашел в Сухаре родственную душу, назвать его великим жокеем, конечно, нельзя. После расставания с Сухарем его преследовали неудачи. Скачки сделали из него инвалида и стали причиной многих унижений. Когда я начала писать о Реде, то испытала острую жалость к этому человеку, который не мог соразмерить амбиции с тем, что ему дала природа и уготовила судьба. Но постепенно жалость уходила, появлялось восхищение и даже зависть. Несмотря на все неудачи, Ред не сворачивал с выбранной дороги. Многие из нас боятся своих желаний и ведут скучную, однообразную жизнь. Я поняла, что этот человек был наделен безграничным чувством собственного достоинства. Он решительно отказывался терпеть поражение от того, что побеждает всех нас, а именно: страх, проигрыш, боль, заурядность, боязнь оказаться посмешищем. Ему было безразлично, выиграет он или проиграет. Он просто любил скакать верхом на лошади, и он это делал, и плевать ему было на последствия. Вопреки здравому смыслу Ред был самым свободным и жизнелюбивым человеком из всех, кого я когда-либо знала. Сейчас, думая о Реде, я не нахожу, что он – шалопай, несчастный калека и неисправимый дон-кихот, каким считали его современники. Я вижу человека, который на голову выше многих из нас.

Уильям Нэк: К слову, о жокеях. Меня всегда поражало, что все они готовы были оставаться полуголодными и истязать себя в парилках, чтобы удержать вес. В сущности, один из самых ярких эпизодов романа, показывающий изнанку этого спорта, описывает испытания, через которые пришлось пройти жокеям, чтобы снизить вес и продолжить карьеру. Поистине неизгладимое впечатление произвел твой рассказ о том, как Поллард и Вульф в мексиканском городе Тихуане в 1930-е годы выкапывали ямы в огромной горе навоза и зарывались в него, чтобы избавиться от лишнего веса, так как ферментирующая навозная куча гораздо жарче и эффективнее, чем парная баня. Как тебе удалось взять себя в руки и описать эти страшные истории из жизни жокеев?

Лора Хилленбранд: Меня завораживает мир жокеев. Вероятно, среди всех спортсменов именно с ними связано больше всего заблуждений и предрассудков. Более того, их роль незаслуженно недооценена. Да, и они, наверное, самые загадочные. Я всегда наблюдала за ними с благоговейным страхом и удивлялась, что может заставить человека так издеваться над своим телом, чтобы только заниматься спортом, который почти гарантированно нанесет ему серьезные увечья. Я как раз пыталась найти ответ на этот вопрос, когда писала эти страницы. Я встретилась с несколькими бывшими жокеями, чья карьера пришлась на тот период, и с родственниками наездников – участников этой истории. Собрала коллекцию из практически всех биографий и автобиографий жокеев, которые когда-либо были написаны. Каждый день заходила на сайт eBay, вводила слово «жокей» и, просеивая множество предлагаемых вариантов, выискивала по крупинкам ценную информацию, как, например, журнальную статью о жизни жокеев за 1906 год. В результате я собрала урожай рассказов неприглядного, а иногда и уморительного содержания. А заодно увидела изнанку мира, который практически не знаком широкой публике и даже многим наездникам. Конечно, я переживала, что нарушаю целостность повествования, отводя целую главу под этот материал, но читатели должны были узнать жестокие реалии жизни жокеев, скрытые за внешним лоском этой профессии, и в полной мере прочувствовать бремя, которое предстояло нести Вульфу и Полларду в будущем.

Уильям Нэк: Это правда, что Том Смит умел говорить с лошадьми? Среди всех персонажей книги он является наиболее загадочным и таинственным. Он хранил молчание в обществе гоминидов, но среди травоядных становился необычайно располагающим и красноречивым. Он словно сошел со страниц романа Кормака Мак-Карти. История этого человека крайне увлекательна. Мне кажется, из всех действующих лиц было труднее всего понять и изобразить именно этого героя.

Лора Хилленбранд: Да, Том оказался самым крепким орешком, его портрет дался мне очень тяжело. Из всех участников истории он был самым энигматичным, самым таинственным. Он провел почти всю свою жизнь в местах, которые успевали исчезнуть в анналах истории до того, как он там появлялся. Он практически ничего никому не рассказывал о себе: где он жил раньше и почему выбрал для себя ремесло, которому посвятил жизнь. Все годы, на протяжении которых я писала роман, он был моим наваждением. Этот человек в сером костюме и в серой мягкой фетровой шляпе как будто наблюдал за мной, не произнося ни слова. Временами я приходила в отчаяние из-за его молчания, но вскоре поняла, что как раз скрытность этого человека давала ключ к его пониманию. О Томе надо судить не по тому, что он произносил, а по тому, что он делал. А в соответствии с фактами всю свою жизнь он занимался одним делом, а именно ухаживал за лошадьми. Полагаю, его волновало, что о нем думали окружающие и какое место он займет в истории. Однако за него говорили лошади, которые составляли весь его мир. Поэтому я поняла, что раскрыть его образ мне помогут его лошади и все то, что он с ними делал. Эти благородные животные и их достижения – след, который Том оставил в истории. Я думаю, он как раз этого и хотел.