– Это ты! – Эйди обернулась к Кеорту, прикрыв локтем лист. Наваждение исчезло, Кеорт неловко переступил с ноги на ногу.

– С тобой… всё в порядке? – спросил он. – Что ты делаешь здесь?

– Я… просто хотела уйти оттуда. – Она поглядела на крепость. – Я думала, если уйду, уйду от этого постоянного шума, то мне станет лучше, и я опять смогу…

Она посмотрела на исчерканный лист, и Кеорту стало её жаль – такой подавленной она была сейчас.

– Тебе лучше оставаться в крепости, – сказал Кеорт.

– Этот шум, этот гул там, он… давит. – Она посмотрела на него сверху вниз. – Я его слышу, постоянно слышу, не ушами, а кожей. Из-за него мне ничего не идёт в голову. И снится такая мерзость…

– В лесу небезопасно. – Кеорт поискал взглядом фигуры в глубине леса. Как и раньше, он не увидел никого, но он был абсолютно уверен, что за ними наблюдают люди с человеком и солнцем на рукавах.

– Пойдём. – Кеорт помог ей встать. – Я провожу тебя в твою комнату.

Он посмотрел на небо. Солнце становилось всё больше, клонясь к горизонту. Назначенная встреча уже скоро.

Кеорт шёл по тёмному коридору четвёртого этажа. Вечером, как и обычно, работало только тусклое дежурное освещение – вмонтированные в потолок светильники с интервалами в десяток метров. Кеорту не мешал недостаток света, но он всё равно не спешил.

Каждую минуту он ждал, что вот-вот грянет голос из ниоткуда, в коридоре вырастут охранники с одинаковыми восковыми лицами и уберут его с этажа, словно предмет, стоящий не на своём месте. Кеорт пошевелил рукой, закованной в увесистый гипс, ощупал тугую повязку на рёбрах. В своём нынешнем состоянии он мало что сможет им сделать.

Сейчас он чувствовал себя бодрее, чем в последние несколько дней – может, потому что отказался от лекарств в капельнице, но отчасти из-за стимуляторов, которые он принял перед тем, как отправиться сюда. Стимуляторы ему дала Морин. Он не видел, когда и как она сумела украсть их из отеля, но сейчас был ей за это благодарен.

Он принял стимуляторы перед самой встречей, за ужином, который ему принесли в палату. За ним могли следить, камеры наверняка где-то были, но он не знал, где именно. Во рту до сих пор стоял вкус рыбной каши, похожей по консистенции на жидкий клейстер.

А может, этот прилив сил и прояснение сознания были следствием появления конкретной цели.

Двери, ранее запертые, действительно открывались перед ним, как и пообещал старик, назвавшийся директором. За весь путь Кеорт не встретил ни одного сотрудника. Было очень тихо, только мерно пульсировало что-то за стенами, где-то в сердцевине крепости. Кеорт встал перед дверью в кабинет директора.

Она не открылась. Не появился глаз в середине двери. Не произошло ничего. Не придумав ничего лучше, Кеорт поднял руку, собираясь постучать, и остановился в приступе внезапной нерешительности.

Директор пригласил его на встречу. Голос сверху запретил приходить. Этот приказ был более поздним по времени, но неизвестно, кто его отдал; при этом старик в помятой одежде назвался операционным директором, и, возможно, по статусу он выше, чем голос сверху. Если только старик и голос – не одно и то же…

«Почему? За что мне это? Почему я опять попал в ситуацию, когда одни приказы противоречат другим? Почему я должен из этого выпутываться? Это не моего ума дело – согласовывать противоречащие друг другу указания. Я ведь должен просто их исполнять».

Кеорт отвёл руку назад, собираясь стукнуть в дверь. Воздух сгустился, стал липким, движения вязли в нём, как часто бывает в кошмарах.

«В противоречивой ситуации я буду делать то, что именно я сочту правильным. Мои действия должны быть обусловлены именно моими решениями».

Мысль оказалась настолько чужой, будто в черепе Кеорта на миг оказался мозг другого человека. Следующая мысль была куда более привычной.

«Мне нужно попасть в Центр, прийти к Очищению. А для этого надо войти в этот кабинет».

Он размахнулся, собираясь ударить кулаком в дверь. Прежде чем он коснулся мягкой тёплой поверхности, дверь с шипением ушла в стену, и кулак провалился в пустой дверной проём. Кеорт глубоко вдохнул и шагнул в кабинет.

Внутри даже темнее, чем в коридорах крепости. Только один точечный светильник горел на потолке, выхватывая из темноты стоящее у стола кресло. Кеорт понял, что это место предназначено ему.

– Добрый вечер, – поприветствовал его голос из тьмы по другую сторону стола.

Кеорт напряг зрение. Чёрная фигура за столом удачно находилась в тени, за пределами конуса света. Но голос, мягкий и доброжелательный, вроде бы принадлежал старику-директору.

– Присаживайтесь. – Фигура приглашающим жестом указала на освещённое кресло. – Прошу.

Кеорт сел на предложенное место. Здесь свет ещё сильнее мешал ему разглядеть собеседника – он видел только, что человек сухощав, невелик ростом, у него узкие плечи. Телосложением он вполне соответствовал нервному старику, представившемуся операционным директором.

– У меня были сомнения насчёт этой встречи, – начал Кеорт, тщательно подбирая слова. – Едва я вышел из этого кабинета сегодня утром, как мне запретили здесь появляться. Как это следует понимать?

– Это недоразумение, – спокойно ответил собеседник. – Рабочие моменты. Прошу отнестись с пониманием. Впрочем, я не сомневался, что вы придёте.

– Честно говоря, я не был до конца уверен, что меня не выдворят отсюда. И даже сейчас я опасаюсь, что такой исход всё ещё не исключён.

Человек в тени порывистым движением подался вперёд.

– Нет-нет, не волнуйтесь, – в его голосе послышалось волнение. – Вам ничто не угрожает. Это объявление для охраны… так было нужно, поверьте. Но сейчас мы можем говорить свободно. Пожалуйста, давайте о другом.

Он приблизился к свету, и Кеорт смог как следует его разглядеть. Да, это был именно старик, назначивший эту встречу. С утра у него прибавилось морщин, в проваленных глазницах появились чёрные круги, словно в промежуток между утром и вечером он успел провести несколько суток без сна.

При этом вблизи стало понятно, что на самом деле он не стар. Директору могло быть сколько угодно от сорока до пятидесяти, но седина, глубокие морщины и общая измождённость добавляли ему десятка два лет. В во всём его облике чувствовалось что-то необъяснимо тревожное, некая настораживающая неопределённость.

– Хорошо, – произнёс Кеорт, следя за тем, чтобы мысли не отразились на мимике. – Давайте о чём-нибудь другом. Я ведь не представился. Кеорт Квинт.

Кеорт протянул через стол искалеченную руку. Директор проигнорировал его жест, продолжая держать руки под столом, опираясь локтями на подлокотники своего кресла.

– Рад знакомству. Ваше имя мне уже сообщили ваши спутники. Но я всё равно рад.

Он замолчал, глядя на Кеорта.