— Изучила книгу? — Псих проигнорировал мойвопрос.

— Да, — соврала я, — она гениальна,потрясающа, великолепна! Завтра же отправлю ее в Голливуд Спилбергу. Оставьмне, пожалуйста, свои координаты, Стивен пришлет тебе контракт. Ну, записываю…

— Включи завтра новости по каналу «КТК». Мыначинаем! Ты читала книгу?

— Да, — упорно лгала я, — наизусть выучила.

— Жди! Четвертое августа! Понедельник!Объявят! Ты совершила ошибку! Акция стартует!

Благородный отсоединился, я побежала каптечке, накапала себе валокордина, съела таблетку снотворного и рухнула вкровать. Завтра придется опять поменять симку. Интересно, как псих узнал новыйномер мобильника? Хотя у меня большое количество знакомых, которым я отправилаэсэмэски с сообщением: «Это мой новый номер». Значит… что это значит?

Додумать мысль до конца не удалось, посколькуя, придавленная лекарствами, крепко заснула, а утром началась суета из-занеявившейся домработницы…

И вот теперь новости сообщили о похищенииВарвары Гинзбург. А ведь в письме было сказано: «Девочка Варвара погибнет. Ееукрадут».

— Мама, — прошептала я, — мама!

— Что случилось? — удивилась Саша, с интересомнаблюдавшая за мной.

— Меня тошнит, — еле слышно ответила я. —Мигрень внезапно началась!

— Заварить вам чаю? — заботливо осведомиласьгостья. — Если в стакан положить побольше сахара, лучше таблетки поможет!Хотите, я обед приготовлю?! Или лучше дом прибрать?

Но я уже, перепрыгивая через ступеньки,неслась к себе.

Неприятно признаваться, но в моей спальне невсегда царит идеальный порядок. Прочитанные журналы и газеты я сваливаю наподоконник и понятия не имею, куда их потом уносит Ирка. Книги же возвращаю наполки в библиотеке, но не сразу после прочтения: порой на тумбочке и журнальномстолике скапливаются высокие стопки. Я люблю покупать книги в твердомпереплете, они сразу не разваливаются, и бумага у них лучше. Конечно, такоеиздание чуть дороже, но за качество надо платить.

Я влетела в свою комнату и перевела дух.Спокойствие, только спокойствие. Где «великая книга»? Очень хорошо помню, какпринесла рукопись, скрепленную пружиной, из сада и швырнула… куда? На стол? Надиван? На тумбочку? Давай, Дашутка, напрягись, реконструируй события.

Я схватила плед и какое-то издание. Оно будет исполнятьроль рукописи. Выскочила в коридор, сделала пару вдохов-выдохов, опять вошла вспальню и замерла. Значит, так, я пришла из сада… Что дальше?

Ноги понесли меня к дивану, шерстяное одеялоупало на подушки, том — на столик. Я стала просматривать гору изданий,громоздившихся на полированной столешнице. Четыре гламурных журнала и книги:детектив Смоляковой, пособия «Как правильно чистить собакам уши», «Ваш красивыйсад», «Занимаемся йогой», новые романы двух Татьян — Поляковой и Устиновой… Ещетам было несколько пустых пакетиков из-под кешью, пачка сигарет, упаковкабумажных носовых платков и туба с аспирином. «Десять негритят» исчезли.

Я села на диван. Ход событий восстановилсянеправильно. Наверное, сначала я пошла к кровати. Так, повторим: плед летит вдальний угол ложа, рукопись… э… на тумбочку!

Поскольку мне не нравится вскакивать ночью,чтобы бегать за бутылочкой минералки или таблетками от головной боли, япревратила прикроватную тумбочку в склад необходимых вещей. Тумбочкой мнеслужит полукруглая консоль с вместительным ящиком: в нем лежат лекарства ишоколадки, которые я люблю погрызть перед сном. А что на столешнице? Бутылка сминералкой, крем для рук, упаковка бумажных салфеток, калькулятор, ножницы,трубка стационарного телефона, пульты от телика и видика, DVD-диски с сериалом«Она написала убийство»… и никаких признаков рукописи мерзкого Благородного.

Трясясь от возбуждения, я перерыла всюкомнату, нашла давно потерянный «парадный» ошейник Хуча, кучу искусственныхкостей, спрятанных от товарищей Снапом, авторучку Кеши, паспорт Маши, штукдесять носков из разных пар, но рукопись Благородного испарилась.

В полном отчаянии я распахнула дверь вгардеробную — правильнее назвать ее небольшим шкафом, — щелкнула выключателем изаорала. Между вешалками маячило чудовище, ярко-красное, с черной головой,белыми зубами и отчаянно сверкающими глазами. Монстр вытянул вперед ужасныелапы, они начали удлиняться…

Я захлопнула створку и завопила:

— Помогите! Убивают!

В коридоре раздался топот, и в мою комнатувлетела Маша с сачком в руке.

— Мышь? — деловито осведомилась она. — Нестоит поднимать панику. Это Альберта.

— Кто? — прошептала я.

— Альберта, — улыбнулась дочь, — пройданевероятная. Опять из клетки удрала. Мусечка, ты же не Зайка, не станешь падатьв обморок при виде скромного белого хорошо воспитанного грызуна.

— То, что сидит в моей гардеробной, не маленькоеи не белое, — выдавила я из себя. — Наоборот, оно громадное, черное, жуткое…

Манюня заморгала, дверь спальни распахнулась,и появились Кеша и Зайка, оба в голубых халатах.

— Сто раз говорила, не читай на ночь ужасы, —завела Ольга.

— Съеденный в большом количестве шоколаднарушает сон, — зевнул Аркадий, — а в соединении с орехами кешью и вовсеполучается гремучая смесь!

— У нас что-то случилось? — всунулся в спальнюДегтярев.

Маша потрясла сачком.

— Альберта удрала, проникла в маминугардеробную.

— Альберта? — изумился полковник. — У насгости?

— Мыши, — пояснила Маруся, — белые.

— А-а-а! — взвизгнула Зайка и села в кресло,поджав ноги.

Аркашка закатил глаза.

— Хватит, время уже позднее, давайте спокойноразойдемся.

— Вы оставите меня с чудовищем? — возмутиласья. — Там монстр! С клыков у него капает пена! Когти полметра! Зубы как у акулы!

— О боги, — простонал Кеша. — Мать, признайся,тебе надоели детективы, ты стала увлекаться ужастиками?

— Он там, — показывала я пальцем в запертуюгардеробную.

Аркадий распахнул створку.

— Ну и… — начал он и вдруг заорал: — Эй! Стой!Не двигаться!

— Мыши! — вопила Зайка, кутаясь в халат. —Мыши! Вау!