Света, длинно всхлипнув, оторвала лицо от груди ГеоргияНиколаевича и посмотрела на нее.

— Женечка! — крикнула она и, словно вспорхнувшаяворона, отлепилась от дяди и бросилась к ней на шею. Та едва устояла на ногах,когда Света повисла на ней.

— Спокойно, пока нет причин оплакивать Яна, —выговорила ей Женя — Ведь ничего еще не известно! Может быть, он со дня на деньвозвратится домой.

— Ах, боже мой, ты просто пытаешься меняутешить! — протрубила Света в покрасневший нос. К слову сказать, она былавдвое массивнее утешительницы, но всем телом навалилась на нее.

«Хорошо бы не упасть вместе с ней на пол, — подумалаЖеня — И не сломать себе что-нибудь Иначе сцена преждевременного горя омрачитсядо невозможности».

— Тебе что-нибудь нужно. Женя? — спросил дядя,когда им удалось немного успокоить Свету и усадить ее за стол, чтобы напоитькофе и подсластить слезы пирожными.

Женя страшно удивилась такому вниманию с его стороны и сразуже подумала про свои ботинки, но не смогла преодолеть себя и заговорить о стольпрозаической вещи в разгар семейной трагедии. Тем более в присутствии скорбящейневесты.

— Нет, дядя Георгий, ничего, — пробормоталаона. — А у Карпенко нет новостей?

Все-таки Карпенко был профессионалом, докой по части всего,что касалось криминала. Жене хоть и хотелось получить вознаграждение, но онавсе же была не против увидеть Яна живым и невредимым бескорыстно. Однако дядя ссожалением покачал головой:

— Карпенко и его люди в недоумении. Они сейчасПроверяют наших партнеров. Прочесывают все возможные связи Яна. Все впустую!

«Значит, я права! — подумала Женя возбужденно. —Исчезновение Яна не связано с бизнесом. Неужели я не смогу догадаться, что унего была за тайна?» Машинально жуя бутерброд, она пришла к выводу, что еекузен мог попасть в переделку из-за женщины. Ира Скобкина, конечно, класснаядевушка. Но кто может гарантировать, что она у Яна одна? Допустим, их множество— «дорогих девочек» кузена? И какая-то, воспылав ревностью, подложила Янусвинью. А что, если у него, и того круче, есть внебрачные дети, о которых он нерассказывал отцу? Боже мой, но как все это выяснить?

Провожаемая убийственным взглядом экономки, Женя положиласалфетку на стол и отправилась бродить по окрестностям. Все свои богатства онаносила с собой. Кроме фильмов, обнаруженных в комнате Яна, которые спрятала подматрац. Она надеялась, что Пыгова после многолетних тщетных попыток найти в еекомнате что-нибудь эдакое навсегда отказалась от обысков. Если задуматься, этодаже смешно: у Жени нет ничего, что следовало бы скрывать от посторонних глаз.Но тут Женя вспомнила о видеокассете, где она показывала стриптиз, и тяжеловздохнула. Да, теперь у нее в шкафу спрятан настоящий скелет.

Обернувшись на дом, она с грустью подумала, что, возможно,его скоро придется покинуть. Когда позвонят шантажисты и в последний разпотребуют свои две тысячи долларов, придется бежать о г дяди без оглядки. Женяуже тайком покупала газеты и просматривала объявления о работе. Найти работу,наверное, было можно. Но предлагаемой зарплаты не хватит, чтобы снимать жилье инормально питаться Ведь никому не докажешь, что у нее есть опыт работы, —на нее в фирме дяди не завели трудовую книжку. Для общества Женя оставаласьбезработной. Итак, вопрос с трудоустройством пока что казался неразрешимым.Если бы только удалось отыскать Яна!

Блуждая среди особняков, изредка облаиваемая шарпеями,догами и другими породистыми сторожами, Женя не заметила, как дошла до самогокрая поселка. Дорога не вела ни к озеру, ни к лесу, поэтому она сюда никогда незаходила. Справа раскинулись кукурузные поля, слева медленно шевелилась вкрутых берегах река.

Женя уже собралась было повернуть обратно, когда внезапнозацепилась взглядом за что-то, что заставило ее насторожиться Забор! Боже мой,конечно! Это тот самый забор, кусочек которого попал на моментальный снимок,обнаруженный в вазе! Забор был заметным — сложенным из камня трех цветов, сполосой затейливых узоров понизу.

Дрожащими пальцами Женя расстегнула пуговицу на рубашке идостала из кармана фотографию, добытую в вазе. Не было никаких сомнений; именнок этому самому забору Ян прижимал растрепанного коротышку. И происходило это,судя по всему, внутри двора, потому что снаружи росли кусты шиповника, а вкадре их не было. «Провидение! — подумала Женя, трепеща. — Неужели яна верном пути и высшие силы мне помогают? Ведь никогда раньше я сюда незабредала, даже случайно».

Заинтересовавший ее дом был самым последним в ряду особнякови стоял на обрыве. Жене даже показалось, что, закладывая фундамент, строителипошли на риск. «А что, если Яна сбросили в реку из окна этого самогодома? — подумала она невольно. — Высота здесь простоголовокружительная. Под покровом ночи в этом уединенном месте можно обделыватьтемные делишки, не опасаясь, что тебя поймают за руку». Соседний особнячокстоял довольно далеко, и вряд ли кто-то обратил бы внимание на звук падениятяжелого предмета в реку.

«Может быть, не стоит болтаться тут совершеннооткрыто? — всполошилась Женя. — Если хозяева причастны к исчезновениюЯна, они могут знать меня в лицо — ведь дом дяди находится не так уж далеко!»Она попятилась, почувствовав себя букашкой, посаженной на любопытную детскуюладонь. Потом, круто развернувшись, едва ли не вприпрыжку бросилась восвояси.

В саду Ярославских садовник колдовал над парадной клумбой —дядя не одобрял вольно растущих цветов и даже от нарциссов и тюльпанов требовалповиновения. Жене пришло в голову, что садовник может знать что-нибудь обинтересующем ее доме и его обитателях — он был местным и приходил сюда издеревни, раскинувшейся на другом берегу реки.

— Дом с каменным забором? — переспросил садовник,распрямляясь и потирая спину. — Так они тут почти все такие.

— Да я же говорю, — торопилась Женя. — Заборособенный, разноцветный. Камни выложены узором. Красный кирпич, белый ималиновый. И узоры идут такими полосками, а наверху у них ушки, как накремлевской стене. Дом на обрыве стоит, там.

Она не хотела показывать фотографию. Существовала опасность,что садовник проговорится вездесущей Ирме Гавриловне, перед которой онтрепетал, словно бандерлог перед удавом Каа.

— А-а! — Лицо старика внезапно осветилосьпониманием. — Так это ж дом стоматолога Хрюкина!

При слове «стоматолог» Женя языком невольно потрогалапошатывающийся зуб.

— Хрюкин такой маленький, вечно растрепанный? —уточнила она, чувствуя зуд в коленях.

— Точно! А на кой он вам сдался? Я б ему не доверилзубы сверлить. Чудной он и шебутной. А как с женой ругается! Опера! Посуду бьют— звон стоит, аж на другом берегу слышно. А на что он вам? — снова спросиллюбопытствующий садовник.

— Он… — замялась Женя. — Он.., задавил кошку. Ябыла свидетельницей. Видела его за рулем. Возмущенные хозяева требуют заплатитьза ущерб.