Он попытался ей возразить:

— Но завтра суббота. Точнее, уже сегодня.

— Тем более, — рявкнула непреклонная Выдра.

Я отправилась за коробкой. Я не большой любитель прогулок поспящему городу, но и оставаться ночью в квартире, где мой труп то появляется,то исчезает, занятие тоже не из приятных.

Коробку Выдра вручила мне через порог, предварительнообследовав Колину. Представляю, каких страхов натерпелся бедняга, когда онасунула нос в его плоский бумажник. Коля, думаю, готов был меня расцеловать зато, что бумажник пуст оказался.

Впрочем, и не только за это.

Получив коробку, я не осталась в долгу: немедленно удостоверилась,что бюстгальтер десятого номера на месте, так же, как и дезодоранты, икупальник, и прочее.

После этого я сказала несколько крепких слов Выдре и гордаяунеслась домой. Колины робкие попытки меня проводить Выдра с завидной легкостьюпресекла.

Переступив порог своей квартиры, я вздохнула с большимоблегчением. Как все же хорошо там, где нет Выдры! Кто угодно, пусть даже труп,но только не Выдра. Бедный Коля, как ему нелегко!

За окном уже брезжил рассвет, а спать совсем не хотелось.Хотелось радоваться! Радоваться отсутствию Выдры! Подумать только, в какойзависимости я пребывала всего каких-то пару часов назад! Это большая удача, чтомой труп так срочно кому-то понадобился. Не случись этого, истрепала бы нервы сподлой бабенкой. Сколько пришлось бы перед ней лебезить и пресмыкаться! Бр-р,какая гадость! Ума не приложу, как бы все это пережила.

Я с ужасом осознала всю серьезность минувшего положения.Конечно, не спать, конечно, радоваться! К тому же я все равно не смогла быуснуть без влажной уборки во всех комнатах.

Сбросив юбку и блузку, я переоделась в новый халат. Это,конечно, не то что прежний, любимый, но как тут быть, если и трупу онприглянулся.

Повздыхав о горькой судьбе, я взяла из чулана ведро иотправилась в ванную. По пути решила прихватить модную швабру. Она хранится вкоридоре в стенном шкафу, предназначенном для всякой стильной мелочи. Только намелочи зарплаты моей и хватает. Ах, как тут обойтись без мужей? Правда,альфонсы в основном попадаются, но я не унываю: вдруг и мне повезет?

Бодро насвистывая мотивчик «без меня тебе, любимый мой,лететь с одним крылом», открываю дверцу и.., принимаю в свои объятия труп — онвыпадает из чрева шкафа.

Не стану описывать визг, который издала при этом. Визг этот,кажется, и по сей день витает в моих стенах. Можно только дивиться, на чтоспособна обычная глотка: даже у трупа зашевелились волосы на голове.Представляю, что было с моими соседями!

Впрочем, тогда мне было не до соседей. Труп вывалился иповис у меня на руках. Оказывается, он никуда не отлучался: в стенном шкафупересидел нашествие Выдры. Надо сказать, что труп по-прежнему был в моихтапочках и халате.

«Господи, но какая я неподъемная! Пора на диету! Ох, этотоже не выход. Горя не знает тот, кто не сидел на диете», — пронеслось в моейголове.

Так, ворча и вздыхая, я пыталась водворить тело на место.Труп ни за что не хотел возвращаться обратно в шкаф. Он непременно хотелповалиться на пол, и я ничем не могла ему помешать. После неравной борьбы мырухнули оба, распластавшись на весь коридор. Причем труп почему-то лежал подомной.

Я пришла в отчаяние: как бы сейчас пригодился тот, ктозатащил мой труп в шкаф! И за ковер я бы с него заодно спросила.

Надо было срочно что-то предпринимать. Хотя бы из санитарныхсоображений. Ведь рано или поздно труп начнет разлагаться, не говоря уже о том,что проход в туалет и на кухню надежно перегорожен.

Хуже всего было то, что вновь появилась необходимость валиби — следовательно, снова к Выдре в кабалу.

«Не вовремя выскочила со своей откровенностью», — подумалая, вспоминая нашу последнюю ссору.

Безобразие! И суток с женщиной не знакома, а уже успелавдоволь с ней наругаться и даже подраться. Что за несносное создание эта Выдра!

Телефонный звонок отвлек меня от страданий. Я глянула начасы: пять утра. Вот кто, потеряв всякий стыд, может трезвонить в такое время?

Конечно, моя подруга Гануся. До зарезу ей надо знать, какпрошел мой вчерашний развод. Боже, как потускнело это событие!

Я не ошиблась.

— Куколка, где тебя черти носят? — с ходу обругала меняГануся. — Сутки не могу дозвониться! Так можно и умереть от информационногоголода! Ну е-мое!

Нет, как вам это нравится, после такой ночи я еще иоправдываться должна?

— Занимаюсь устройством своей личной жизни, — смиренноответила я, чем привела Ганусю в радостное смятение.

— Так ты не одна? — дико прошептала в трубку она.

— Увы, да, — ответила я, не греша против истины.

— Почему «увы»? Он кто?

Ну что, ей правду сказать или не стоит пугать? Впрочем,почему я одна пугаться должна? Скажу!

— Он труп, — честно призналась я. Гануся торжествующезагоготала:

— Труп?! Ну е-мое! Я сейчас упаду! Ничего другого, куколка,от тебя и не ожидала!

Я и рта не успела открыть, чтобы развеять ее заблуждения,как Гануся бойко принялась комментировать якобы происходящее:

— Куколка, правильно делаешь! Мужики это любят! Ха! Нуе-мое! Он уже труп! Теперь можешь вить из него веревки и складывать их начерный день!

— Мне сейчас только советов твоих не хватает, — зло вставилая.

— Ладно, не буду мешать вам. Куколка, продолжай в том жедухе! — подбодрила она меня и.., бросила трубку.

Подумать только, подлость какая! Когда надо, от нееделикатности не дождешься, а тут «не буду мешать вам». Кому «нам»? Нам струпом? Вряд ли трупу может кто-нибудь помешать, даже Гануся.

Я решительно набрала ее номер, но бесполезно.

Минут тридцать я терзала все ее телефоны: везде было занято.

Гануся устроила конференцию — теперь не успокоится, пока необзвонит всех знакомых и досконально не посвятит их в мои перемены. Подробности(можно представить какие!) она извлечет из своего воображения, а фантазия уГануси буйная.

Труп все это время безучастно лежал в прихожей и разлагался.Конечно, близкая подруга — это не тот человек, на которого можно положиться втаких делах. Гануся любит меня, я ее еще больше люблю, зачем бедняжкурасстраивать? Начнет переживать, похудеет…

Но с другой стороны, у Гануси высокий рост и крепкие руки,что очень уместно при моем ощутимом весе… Тьфу, речь, конечно, о трупе.