что мать-то её мы никогда и не видели. Сам Степан пришёл к нам из Шахтинска несколько лет назад, с годовалой девчонкой на руках. Он был там уважаемым учёным, и Барон хотел, чтобы он работал на него, но Фёдор сопротивлялся. Упёртый малый. В конце концов, они достигли некоего консенсуса. Что касается Анастасии, матери девочки, по словам Фёдора она погибла при родах дочери. Вот и вся история. Печальная, как и многие другие…

Борис исподлобья уставился на хозяина. Он что, серьёзно? Или так странно шутит?

— Погоди! Я не понимаю. Она же всю ночь и всё утро вспоминала о своей мамке, и описывала её. Красочно так описывала, правдоподобно.

— Да уж, — кивнул Степан. — Мы тоже с Ганной слышали это. Да что там, вся деревня слышала. А ты думаешь, почему девчонку-то не особо принимают в свою компанию местные ребятишки? Боятся её, считают странной. Многие родители даже запрещают своим оболтусам с ней общаться. Пару лет назад было несколько попыток изгнать их с отцом из Красной Слободы, но я, как староста, сказал свое веское слово. Кто мы такие? Люди или звери? Если звери, то нате вам меня, рвите, сколько хотите. А если люди, то миритесь со странностями ближних. Вот так-то. Кажется, мои слова на них подействовали.

— Ничего себе, — Борис сидел, ошарашенный. — Слушай, Степан, а ты случайно в прошлом не был священником?

— А что?

— Умеешь красиво и мощно излагать.

Староста рассмеялся.

— Ну, ты прав и не прав одновременно. Папаша мой заведовал местной церковью, пока не сгорела. А я что, просто нахватался от него словечек всяких.

— Понятно, — кивнул юноша. — Так значит, нет никакой мамки. Наврала девчонка. А отец уже который день у Барона. Не знаю, что и делать. Я же обещал ей.

— Если обещал, тогда выполни обещание, — уверенно предложил Степан. — Дождись хотя бы Фёдора с вахты и передай дочурку прямо в руки. Лично я надеюсь, что уже завтра утром их бригада вернётся со смены, и всё разъяснится. Могу за бесплатно предоставить тебе койку на эту ночь. Человек ты вроде хороший, если тебя волнует какое-то обещание, данное незнакомой малявке. Оставайся.

Пытливо разглядывая гостя, он внезапно смутился и отвернулся к печи, чтобы задвинуть чугунок со щами обратно в горячее жерло.

«Что с ним такое? Как будто узнал меня? Или боится чего?», — лениво подумал Борис и погрузился в размышления. Как же теперь ему быть? В словах хозяина определенно имелся смысл. Почему бы не дождаться отца девочки прямо здесь: в теплоте, чистоте и комфорте? Да и Шон будет поспокойнее, если они доведут начатое дело до конца.

— Хорошо, — решился он, — я принимаю твоё приглашение, Степан. Могу я оставить свои вещи в твоём доме? Хочу прогуляться по вашему местечку налегке, посмотреть, что здесь к чему.

— Оставляй, конечно. Да вот только куда же ты пойдешь? — удивился староста.

— Хочу посмотреть на ту часть поселения, о которой ты говорил. Уж больно ты раззадорил меня рассказом о тех необычных воротах, ведущих в Шахтинск.

— А, ну если так любопытно, то сходи, конечно, — согласился староста. — Только помни, что местные не шибко привечают чужаков. А в пригороде так и вовсе могут быть мародеры. Будь осторожен.

— Не беспокойся об этом, — жёстко усмехнулся Борис и скосил один глаз на верную беретту. — Не думаю, что сегодня со мной что-нибудь случится.

Глава 6. Разведка

Степан, как человек, оказался довольно интересной и общительной личностью. Он долго и обстоятельно показывал Борису своё подворье, очевидно гордясь им. Пару раз Борис видел обоих детей, Эльвиру и Шона, которые словно резвые собачонки проносились среди деревьев в саду. Ближе к пяти вечера юноша оставил свой рюкзак, драгоценный саквояж, а также брата и направился вниз по сельской улице. На деревянной лавке у соседней избы сидело несколько стариков. Они проводили его неодобрительными взглядами, не издав при этом ни звука. Похоже, недолюбливают здесь чужаков, подумал Борис. Оно и не удивительно. Где их сейчас любят. Разве что в крупных городах не так обращают внимание.

Пройдя мимо пары десятков дворов, он добрался до обмелевшей реки. Старый бетонный мост казался надёжным, несмотря на погнутые балки и просевшую посередине плиту. Борис пошёл вдоль края, посматривая вниз, на бурлящие, клокочущие воды, едва скрывающие несколько опасных порогов. По таким бы одно удовольствие сплавляться на байдарках, но, очевидно, не в эти суровые времена. Попав в ловушку хромоплазмы, тело человека должно было взорваться, словно сосиска внутри работающей микроволновки.

Дорога продолжилась на другой стороне реки, но местность значительно изменилась. Ещё недавно юноша находился в плену деревенских хибар, фруктовых деревьев и вездесущего запаха навоза, и вот уже он погрузился в царство цемента и асфальта. Древние пятиэтажные хрущёвки и несколько административных зданий.

Ага, так это же школа, догадался Борис, увидев группу подростков. Что с ними всеми такое? Смотрят на него своими волчьими глазами, словно он украл у них любимую курицу. Борис сделал несколько шагов к ребятишкам, но они сразу же скрылись за строением, видимо, не желая общаться с незнакомцем.

Акудник пожал плечами. Ну и ладно, не больно-то и хотелось. Идём дальше.

Ему пришлось свернуть на узкую улочку, ведущую в спальную и, похоже, заброшенную зону города. Вокруг него возвышались старые, активно разваливающиеся строения, кричащие о пустоте целого района. Стены пяти- и девятиэтажек были покрыты трещинами, окна разбиты, а фасады обветшали от времени и запустения.

Борис продолжил путь, с каждой минутой всё глубже проникая в небезопасный квартал. Возможно, он был не так пуст, как ему показалось вначале. Что угодно могло скрываться за каждым поворотом — аномалия, бандиты или стая одичалых собак. Акудник ощутил, как сердце в груди забилось сильнее, а ноги стали ватными и неповоротливыми. Однако любопытство и тайное желание увидеть необычные ворота, созданные Бароном, победили страх юноши.

Вскоре он оказался перед линией обветшалых хрущёвок, за которой по ощущению поток глюонной пены резко усиливался. Борис осознал, что дальше он не пройдёт, по крайней мере, без Сферы Римана. Единственная возможность увидеть хоть что-то, подумал Акудник, это попытаться исследовать местность с крыши какого-нибудь здания.

Приняв решение, Борис направился к ближайшей хрущёвке. Вход в неё оказался забит обломками и мусором, поэтому он запрыгнул в разбитое окно на первом этаже и нашёл лазейку, ведущую в подъезд. Проникнув внутрь и осторожно ступая по обломкам и стеклу, Борис начал подниматься наверх. Лестница представляла собой печальное зрелище; на секунду ему почудилось, что из-за квартирных дверей доносятся звуки из прошлого: перебранки