Равена чувствовала взгляд Гранвилла на своем затылке, словно обжигающую печать. Так хозяин рассматривает покупку. Его люди лениво развалились на скамьях в соборе, хорошо, что фляги не вытащили. Все они уже считали Север своей собственностью, и при мысли об этом Равену накрывала такая волна ярости, что темнело в глазах.

– Каждый день, – ответил декан. – Это бедняки Каттерика, я кормлю их из собственных средств. Присоединяйтесь к раздаче, сьор Гранвилл! Вы понравитесь людям.

Хлеб, ломтик сыра, горсть крупы, бутылка молока. Равена усмехнулась, и двое детей понимающе кивнули ей. Понравиться людям? Нет, Ньют Гранвилл приехал сюда не за этим. Волк не собирается нравиться овцам. При мысли о том, что это ее будущий муж, что с ним придется жить в одном доме и делить ложе, Равену начинало тошнить.

Где он остановится, интересно? Должно быть, у бургомистра, тот знатный лизоблюд и не упустит случая услужить посланнику короля и новому хозяину Севера.

– Значит, бедняки Каттерика… Многовато их тут. Работать они, конечно, не пробовали?

Равена стиснула челюсти, пытаясь сдержать рвущиеся с языка слова. Сейчас надо быть тихими и послушными. Еще один пакет перешел в руки одноногого парня, бывшего шахтера. Он подмигнул девушке и быстрым движением провел пальцем по ее ладони.

– Благослови тебя Двое, – негромко сказала Равена.

– Все они работают или работали, сьор Гранвилл. Не их беда, что им не платят на шахтах вовремя. Не их беда, что их выбрасывают, если они не могут махать кайлом и тянуть тележки. Посмотрите на того парня, бедолагу покалечило в шахте. Ему обещали пенсию, но слова остались лишь словами.

Гранвилл прошелся по собору, остановился возле высоких витражных окон. Святой Саул так и стоял с прибитым ко лбу памфлетом.

– Почему же вы назвали себя Робином Хонни? – осведомился он тем тоном, которым один благородный господин говорит с другим за карточным столом и рюмкой дахавской водки.

– Потому что я человек короля. Мне никто не причинит вреда, в отличие от моих прихожан.

– То есть это милосердие пастыря?

– Оно самое.

Джемс подтащил еще один ящик с упакованными обедами. У Равены впервые за весь день на душе потеплело. Девушка улыбнулась ему и только потом подумала, что это опасно.

– По всему Каттерику его люди, – произнес Джемс одними губами. Равена кивнула.

– Уилл сказал, – ответила она, вспомнив прикосновение к ладони. Джемс улыбнулся ей и вышел из собора на улицу. Равена смотрела ему вслед. Ей нравилось смотреть, как он идет – прямой, тонкий, словно ветка.

Равена не знала, любовь ли это, но ей хотелось смотреть и хотелось касаться.

– Замечательно, – услышала она голос Гранвилла. – Сьоррен Равена, подойдите сюда. Дайте-ка мне взглянуть на вас.

Равена передала пакет девочке в деревянных ботинках и залатанном платье. Выпрямилась. Хотелось надеяться, что ее злость и гнев сейчас не отражаются на лице, пусть кровь и прилила к щекам.

– Не заставляйте меня ждать, сьоррен Равена. – В голосе Гранвилла уже не было ни следа от вежливости столичного джентльмена. Так мог бы говорить зверь.

Равена обернулась. Свен убирал книги с кафедры, и взгляд, который он бросил в ее сторону, красноречиво советовал не спорить. Гранвилл сидел на скамье и смотрел на Равену с придирчивостью хозяйки, выбирающей кусок мяса. «Я и есть для него кусок мяса», – подумала Равена и неторопливо подошла к нему.

– Значит, Равена Тисон, – задумчиво проговорил Гранвилл. – Дочь Айка Тисона, короля Ворона. Его величество Малоун поженил нас.

Краем глаза Равена видела декана, Свен неотрывно смотрел на нее, словно пытался предостеречь от ошибки.

– Меня это не радует, сьор, – глухо ответила она. Если бы только можно было вцепиться в его физиономию!

– Вот как! – рассмеялся Гранвилл. Теперь его взгляд изменился, он словно снимал с Равены одежду слой за слоем, проникая даже не к обнаженной коже – внутрь ее тела. – Ваш наставник не научил вас вежливости?

– Мой наставник научил меня говорить правду, – сказала Равена. – И вот вам правда: я лучше утоплюсь, чем стану вашей женой.

«Равена, не говори так», – ей показалось, что она услышала мысли Свена. Гранвилл снова рассмеялся, и Равена представила, как эти белые зубы вгрызаются в мясо. «Не нужны ему ягнята, – говорили по всему Дарангвару, – он насыщается человеческой плотью».

Гнев стал отступать перед страхом.

– Вы уже стали ею неделю назад, – сообщил он и извлек из кармана сложенный вчетверо лист бумаги. Бумагу украшала королевская печать. – Его величество Малоун уже подписал свидетельство о браке.

Мраморный пол собора качнулся под ногами. Равене показалось, что сейчас она упадет. Двое всемогущих, они ведь думали, что у них еще есть время!

– Уже подписал? – растерянно спросил Свен. – То есть…

Он осекся. Гранвилл небрежно швырнул бумагу на скамью, молниеносным движением подхватил Равену и перебросил через плечо. Она заорала во всю глотку, ударила его по спине, забила ногами, но с тем же успехом можно было пинать скалу.

– Подождите! – воскликнул Свен, бросившись к ним, и люди Гранвилла тотчас обнажили сабли. – Вы не посмеете!

– Нет! Не трогайте меня! – закричала Равена. – Отец!

О декане Свене Свенссоне говорили, что он одинаково хорошо держит в руках и святое Писание и саблю – вот только сейчас сабли под рукой не оказалось. Свен подхватил длинную палку с крюком, которой обычно поправлял шторы, но против дюжины вооруженных здоровяков это было слабое оружие.

– И станут двое единой плотью! – смеясь, воскликнул Гранвилл. – И не разделит никто тех, которые соединились! Видите, я тоже знаком со святым Писанием!

И он широким решительным шагом двинулся в сторону жилых комнат при соборе. Равена продолжала кричать, только это она теперь и могла. Последнее, что она увидела перед тем, как Гранвилл свернул за угол, был Свен с дюжиной мужчин, обступивших его.

* * *

Дракон вылетел из-за холмов так, словно его преследовали. Глядя, как он то заваливается вправо, то выравнивает полет, Авриль подумал, что зверь испуган до смерти. Кажется, он даже не видел, куда летит, и не замечал свадебного поезда, лошадей и людей.

Охрана принцессы бросилась расчехлять ружья, и Авриль заметил среди них новую разработку – бронебойный «Угорь», способный пробить драконий панцирь.

– Стоять! – проревел он так, что лошади свадебного поезда присели. – Ружья вниз!

Все подчинились ему от неожиданности.

Ветер сорвал с головы Авриля кокетливую шляпку и понес ее куда-то вдаль. Авриль спрыгнул на землю, и его лошадь, которая дрожала от ужаса, вырвалась и поскакала по дороге. Что ж, хотелось надеяться, что в свадебном поезде найдется где сесть.