- Потому что не оставлял надежды, что подберет наркотик, который сделает меняпокорной. Кровь выступила там, где когти встретились с кожей. Она жила в ужасе, что именно это и случится. - Ты можешь отомстить за себя, Гвен. За остальных женщин. В этом я помогу тебе.Девушка подняла ресницы, песок, с которым она играла, был явно позабыт, аянтарный взгляд ее устремился прямо ему в душу. - Это можешь и ты. То есть отомстить за нас. Эти люди очевидно в чем-тосогрешили против тебя. Ты пришел сюда сразиться с ними, правда? - Да, они грешны передо мной и моими друзьями, и да я пришел биться с ними. Ивсе же это не означает, что я могу уничтожить их сам. Иначе он бы уже давно сделал это. - Что они тебе сделали? - Убили моего лучшего друга. И надеются перебить всех, кто мне дорог, и всепотому, что верят лжи своего предводителя. Я веками пытался уничтожить их, -признал он. Тот факт, что Ловцы продолжали множиться числом, был словно кинжал,всаженный ему под ребра. – Но стоит мне убить одного, на его место встаютпятеро. Когда она не удивилась при слове «веками», он понял, что она знает о егобессмертии. Но знает ли она, кем именно он являлся? Ей ни за что не догадаться. «Как почти все женщины в твоей жизни, она будет презирать твою сущность. Как жеиначе? А глянь на нее сейчас. Такая милая, такая нежная. Ни намека наненависть. Пока». Последние слова были буквально пропеты. Демон Сомнений. Его извечный компаньон. Крест, который он вынужден нести. - Откуда мне знать, что ты не один из них? – спросила она. – Откуда мне знать,что это не еще одна уловка, чтобы добиться моего сотрудничества? Я помогу тебев сражении с врагом, а ты изнасилуешь меня. Я понесу дитя, а ты отберешьноворожденного у меня. Сомнения. Любезность со стороны его демона? Не успел он обдумать ответ, как он добавила напряженным тоном: - Я видела, как ты сражался с этими людьми. Ты ранил их, заявлял о своей ненависти,но не убивал их. Ты оставлял им их жизни. Это не совсем то, что делает воитель,жаждущий изничтожить своих врагов. При этих ее словах у него родилась идея. Способ доказать свою правоту. - А если мы убьем их, то это убедит тебя в нашей к ним ненависти? Девушка вновь закусила нижнюю губу. Зубы ее были белые и ровные и немного болееострые, чем и простых смертных. От поцелуев с нею, вероятно, может произойтикровопускание, но часть его подозревала, что это красотка будет стоить каждойпролитой капли. - Я… возможно. «Возможно» лучше, чем ничего. - Люциен, - позвал он, не отводя от нее взгляда. Ее глаза широко распахнулись, и она вновь попыталась отползти назад. - Что ты делаешь? Не… Люциен вошел внутрь, выжидающе поглядывая на них. - Да? - Принеси мне пленника из Буды. Плевать кого. Люциен изумленно выгнул бровь, но ничего не ответил. Он просто исчез. - Я не могу помочь тебе, Сабин, - сказала Гвен. – На самом деле не могу.Незачем делать то, что бы ты там не собирался сделать. Я не должна была оратьна тебя. Ясно? Признаю это. Не должна была оскорблять тебя своими сомнениями.Но я действительно не могу ни с кем сражаться. Я замираю на месте, стоит мнеиспугаться. А затем теряю сознание. Когда прихожу в себя – все вокруг мертвы, -она сглотнула, крепко зажмурилась на пару минут. – Стоит мне начать убивать, ия уже не могу остановиться. Не такой солдат тебе нужен, на меня нельзяположиться. - Ты не убила меня, - напомнил он ей. – Не убила моих друзей. - Я честно не знаю, как сумела сдержать себя. Такого не случалось прежде. Я незнаю, как сделать это сн-снова. Девушка побледнела. Опять появился Люциен, на этот раз в сопровождении сопротивляющегося Ловца. Запустив руку за спину, Сабин выхватил кинжал и встал. Заметив мерцающее серебром лезвие, Гвен всхлипнула. - Чт-что ты делаешь? - Это один из твоих мучителей? – поинтересовался Сабин у дрожащей девушки. Ее полный ужаса взгляд, молча, метался с одного мужчины на другого. Она явнопонимала, что грядет, но ведь это не был разгар битвы. Произойдет хладнокровноеубийство. Ловец неистово бился в хватке Люциена. Это не помогло ему освободиться, тогдаон начал рыдать. - Отпусти, отпусти, отпусти. Пожалуйста. Я делал лишь то, что мне приказывали.Я не хотел причинить вреда женщинам. Все это было ради всеобщего блага. - Заткнись, - процедил Сабин. На этот раз он не проявит жалости. – Ведь ты неспас их, правда? - Я прекращу попытки убить тебя. Я клянусь! - Гвендолин, - голос Сабина звучал жестко, непреклонно, как рык по сравнению смольбой Ловца. – Ответь. Пожалуйста. Этот – один из твоих мучителей? Она только кивнула. Он перерезал Ловцу глотку без предупреждения.

Сабин убил человека на ее глазах. С того момента прошло несколько часов, и они успели сменить место пребывания,но образ смертного – окровавленного, падающего на колени, а потом – лицом наземлю, хрипящего, а потом затихшего – отказывался покидать ее. Гвен знакома ярость, кипящая внутри Сабина – та же ярость порой сводила с ума иее саму. Она знала, что он суров и жесток, и нежным чувствам нет места в егосердце. Взгляд выдавал его с головой. Мрачный и холодный, крайне расчетливый. Когда оносвободил ее из камеры, она начала замечать, как он смотрит на окружающий егомир, выискивая то, что можно использовать в своих целях. Остальное – пыль наветру. Раньше и она была подобна пылинке. Теперь же он жаждет ее помощи. Но она не могла забыть то, как он оттолкнул ее при первой их встрече. Ох, как же ей стыдно. Одно легкое касание его мозолистых пальцев, и онабуквально приклеилась к мужчине, которому и дела-то нет до нее. Но он же былтакой теплый, энергия так и бурлила у него под кожей, а к ней так давно никтоне притрагивался, что она не смогла сдержать порыв. «Не трогай», - сказал он с таким видом, что убьет ее, если она осмелится вновьпотянуться к нему. Жестокое обращение напомнило ей, что спасители на самом деле были для неечужаками, что их намерения могли оказаться столь же скверными, как и цели еетюремщиков. Потому она решила держать дистанцию, изучая их в течение этих двухдней и прислушиваясь к самым тайным разговорам. Ее ментальный слух пришел внорму, позволяя ей подслушивать, не кривясь от боли и тем самым выдавая себя. Один из таких разговоров, произошедший этим утром, постоянно вертелся в еемыслях. «Мы уже почти месяц здесь и не нашли ни следа артефакта. Сколько еще пирамидпридется обыскать, чтобы найти его? Я полагал, что мы сорвали большой куш впоследней пирамиде, поскольку там были Ловцы, но…» Опять, эти мужчины упоминали ловцов. Так они называли Криса. Почему? «Знаю, знаю. Столько напрасных усилий, а мы ни на йоту не приблизились к ларцу»Артефакт? Ларец? «Стоит сматывать удочки?» «Может и так. Пока наш Глаз не даст нам нового ключа, мы лишены путеводнойнити» Странные фразы. Их глаз может подбирать ключи? К чему? И о чьем это глазе они говорили? Возможно, он принадлежит тому, которого называют Люциен; она успеларассмотреть, что у него один глаз синий, а другой – карий. «Надеюсь, Гален также ничего не нашел. Ну, ничего кроме копья, нацеленногопрямиком в его гнилое сердце. С этим я всегда рад ему помочь»