не вырваться. Почти все каморки заняты. Кто-то спит, кто-то меряет шагами свою клетку. Впрочем, шагов получалось не так уж и много.

Красавчик, Напёрсток и Голиаф сидели в одной камере, тесно прижавшись друг к другу, Самсон был отделён от них решёткой.

– Кажется, на этот раз мы точно пропали, – грустно заметил Красавчик.

Самсон подал голос из соседней камеры:

– Выше нос. Мы что-нибудь придумаем.

– Да, перестань ныть, даже я не скулю! – напустился Напёрсток на друга.

Голиаф уверенно пробасил:

– Самсон всегда придумывает, и сейчас придумает.

– Конечно! – наигранно весело воскликнул рыжий предводитель. – Мы увидели такое чудо – балет! Я… то есть мы познакомились с Марго! Она кстати видела, что нас схватили.

– Что-то я сомневаюсь, что она явится сюда нас спасать… – вздохнул Красавчик, ничуть не убеждённый всей этой бравадой.

* * *

Марго крадучись подбиралась к ограде тюрьмы. Заглянув за решётку, она испуганно замерла: во дворе сидели два бультерьера.

– Ну и денёк сегодня выдался. Я уж думал, не выберусь из-под земли, так и останусь там, – произнёс первый пёс.

– Да… И я так думал, пока тебя тащил из этого лаза, – хмыкнул второй.

Решив, что мимо двух охотников она ни за что не проберётся, Марго обежала тюрьму с другой стороны, протиснулась между прутьями ограды и короткими перебежками добралась до растущего во дворе дерева. Раскидистая крона склонялась над крышей здания.

– Давай, Марго, – подбодрила она сама себя. – У тебя всё получится!

Подпрыгнув изо всех сил, собачка зацепилась за нижнюю ветку, затем за ветку выше. Стараясь не смотреть вниз, прижалась к самой толстой и длинной ветке, которая заканчивалась прямо над крышей, и поползла.

* * *

К решётке камеры, расположенной у противоположной стены коридора, подошли два уже знакомых Самсону пса: волкодав Шустрый, который устраивал беспорядок в очереди за едой, и пёстрый пёс, его собеседник.

– Эй, Самсон! Как ты здесь очутился?

– Привет, Шустрый! Попался, как видишь. Но это ненадолго! – рыжий улыбнулся с показной уверенностью.

– А что это за штука такая, балет? Расскажи, – поинтересовался пёстрый.

– О! Этого не расскажешь, это показывать надо…

– Показывай, нам теперь торопиться некуда.

* * *

Тем временем Марго потихоньку ползла по ветке. Лапу вперёд, потом вторую, подтягиваемся! Вниз не смотрим!

Ветка становилась всё тоньше и склонялась всё сильнее. У Марго захватывало дух от каждого движения. Но вот наконец показалась крыша. Собрав все силы, собачка последний раз подтянула трясущееся тело и спрыгнула вниз. БУХ! Приземлившись в снег, она немного помедлила, переводя дух, затем поднялась на лапы и осмотрелась.

Неподалёку Марго заметила трубу вентиляции. Подбежав, заглянула внутрь. Узкий тоннель уходил вниз, а потом резко сворачивал в сторону.

– Ну, что за день такой сегодня… Ух, ладно! – она вспомнила карие глаза Самсона и почувствовала прилив решимости.

Спрыгнув вниз, собака почувствовала, как труба сжала её со всех сторон.

– Однако тут тесновато. И тебе, Марго, нужно прекратить есть пирожные перед сном. Это явно… – она запыхтела, с трудом протискиваясь вперёд, – …плохо влияет на твою фигуру!

Наконец чуть дальше замелькал тусклый свет.

– Ну, похоже на выход. Конец моим мученьям. Возможно…

Добравшись до источника света, Марго поняла, что это вентиляционное отверстие, ведущее в комнату. Она высунула морду и огляделась.

Комнату заливал синеватый ночной свет, у стен стояли две кровати. На каждой храпел человек. Один – мощно и грозно, а второй тоненько и с присвистом. Марго прижала уши и прикинула расстояние между отверстием и занавеской. Решив, что дело верное, она примерилась и прыгнула. В последний момент уцепившись когтями за ткань, она взмолилась, чтобы та не порвалась.

Ей повезло – ткань и даже карниз держались крепко. Осторожно спустившись, она замерла и прислушалась. Храп не прервался, никто не ворочался. Можно идти дальше.

Болонка сделала шаг и….

СКРИП!

Половица предательски скрипнула, Марго в ужасе застыла. Ловец, который пискляво храпел, замолчал. И вдруг:

– Лови их, лови! Справа заходи, ну… Эх…

Бедняга сжалась в комок.

Человек перевернулся на другой бок и снова захрапел. Лысина блеснула в лунном свете.

– Говорил я, справа надо было заходить… – снова забормотал он во сне, и, наконец, затих.

Марго беззвучно выдохнула, подождала несколько секунд и бесшумно вышла через приоткрытую дверь в тускло освещённый коридор. Оглянувшись, она заметила поднятый крючок на дверном косяке и хитро улыбнулась. Тихонько закрыв дверь, она подпрыгнула и поддела его носом. Крючок упал точно в петлю. Готово! По крайней мере двое на какое-то время обезврежены.

Пробежав по коридору, болонка заметила ведущую вниз лестницу. Спустившись на несколько ступенек, она снова замерла: бультерьеры!

– Пойду, проведаю нашего гостя, – зевнул первый.

– Смотри, не напугай его до смерти, – буркнул второй.

Оба охотника противно засмеялись.

Марго, стараясь не дышать и надеясь, что никому из них не придёт в голову поднять глаза на лестницу, аккуратно поднялась обратно в коридор. Под задней лапой скрипнула ступенька.

За одной из дверей раздался до ужаса знакомый голос:

– Ну, кто там ещё?!

Послышались тяжёлые шаги.

Собачка начала было метаться, но заметила ещё одну дверь, к счастью, незапертую. Юркнув за неё, затаилась. Вокруг был завал хозяйственной утвари: вёдра, строительные лестницы, сети, змеи верёвок.

Пол дрожал под шагами Тёмного офицера. Приближается! Забившись в комок сетей, она закрыла глаза и приготовилась к худшему.

Дверь открылась:

– Наверное, мыши… – пробормотал голос, и дверь закрылась. Не веря своему счастью, Марго открыла глаза, и тут услышала щелчок засова. Не может быть!

Она подобралась к двери и тронула её лапой – заперто.

На глаза навернулись слёзы. Столько всего преодолеть и остаться умирать в грязном чулане! Она легла на пол, закрыв мордочку лапками. Погрузившись в мысли о своей бесполезности, она не сразу услышала тихие голоса, гуляющие по полу, как сквозняк. Подскочив, болонка бросилась разгребать и раскидывать вещи. Так и есть: в полу зияло отверстие, сквозь которое виднелся коридор первого этажа и ряды каких-то жутких клеток.

* * *

Самсон беззаботно напевал мелодию, которую запомнил на спектакле, крутил фуэте на одной лапе и замирал в позиции, но каждый раз терял равновесие и обидно шлёпался на пол.

– Ха! Не ушибся, артист?

Рыжий оскалил клыки – к клетке приближался знакомый бультерьер.

– А, старый приятель! Тебе всё-таки удалось оттуда выбраться? Интересно, как? Кто-то подтолкнул или тебе пришлось экстренно похудеть? – Самсон встал с пола и демонстративно окинул охотника взглядом. – Хотя, вроде бы не похоже…

– Всё шутишь? Ну что ж, только знай, что хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. Знаешь, что с тобой сделают завтра?

– Наверное, то же, что сделали с тобой? Превратят в