«Простите, но на вашем счету недостаточно средств»

Смотрю на высветившуюся на мониторе табличку в недоумении. Это невозможно. На моем счету скоплено столько, что могло бы хватить на две жизни. Я пахал как вол, чтобы собрать чертову «подушку безопасности», и теперь не могу купить цветы. Может ошибся где – то в цифрах? Снова ввожу номер, который знаю наизусть. Нужно звонить в банк, платеж снова не проходит, и это будит во мне скрытую глубоко в душе злость. Теперь механический голос в личном кабинете сайта сообщает, что счет заблокирован.

Банк принадлежит концерну, где я был не последним человеком. Кто посмел заблокировать счет со всеми моими накоплениями? Что, черт возьми, происходит?

- Жень пойдем завтракать,- голос отца, появившегося на пороге заставляет меня вздрогнуть. Неожиданный, как выстрел в спину. Отец смотрит на монитор прищурив правый глаз. Он делает так только в минуты сильного психологического напряжения. И меня это несказанно пугает. – Блины остынут. Мать тогда меня порешит.

- Я сейчас приду, - отвечаю, хватаясь за лежащий на столе телефон. На часах девять утра. До двенадцати «под зонтом» еще три часа. И я куплю эти чертовы цветы. Чего бы мне это не стоило.

- Яков Ефимович? – черт. Снова этот тон. Мне все время кажется, что я заискиваю перед небожителем, возглавляющим концерн, которому я отдал все без остатка: семью, гордость, порядочность, друзей. Да все, что имел.- Здравствуйте, это Женя.

- Женя? – густой бас «генерального» звучит удивленно. Он меня не узнал? Как такое возможно вообще? Учитывая, что мы вместе шлялись по барам, снимали дорогих бабенок, и считались друзьями. Считались, потому что в бизнесе и условиях жесткой конкуренции быть друзьями невозможно. Яков думал, что я мечу в его кресло, и был в общем – то прав. Мне не хватило совсем немного времени и подлости, чтобы выбить из – под него твердо стоящее кресло.

- Мальцев. Быстро же ты вычеркнул меня из списка контактов,- хмыкнул я.

- А, Женька. Как ты там? Здоровье поправляешь?

Я уже слышал этот тон. Так обычно Яков говорит с людьми которых уже списал: слегка грассируя, с плохо прикрытой притворной жалостью, которую он всегда называл убожеской заботой. Притворной. Такой же, как гримаса на холеном лице. Я уверен, он и сейчас, джае зная, что я его не вижу, нацепил на себя маску скорби. Смешно.

- Я не могу снять деньги со своего счета, -ухмыляюсь в трубку, хотя мне совсем не смешно.- Ты можешь разобраться с этой проблемой в ближайший час. И еще, я готов приступить к работе. Здоровье уже позволяет.

- Тебе не сказали? Жень, ты больше у нас не работаешь. Я ведь тебе говорил, что друзей надо подбирать более тщательно. Твой приемник очень быстро слил руководству махинации, которыми ты промышлял, а я ничего не смог предпринять для твоей защиты. Или не захотел. Это уже не важно. Женя, лучше не лезь, не ищи правды. Счет заблокирован. Деньги с него ты не получишь. Это распоряжение сверху. Начнешь рыпаться, судиться – получишь по полной за укрывание средств и кражу. Тебя просто пожалели. Грех бить убогого. И знаешь, кому ты обязан своим крахом?

-Ах ты, сука. Ты же просто свои грешки, моими прикрыл. Мои косяки детский лепет в сравнении с тем, что творил ты, гнида. И кто же тебе так помог? – хриплю я, все еще пытаясь осознать свое положение. Корабль моей незыблемости идет ко дну, и я бессилен, что либо предпринять. Все сделано так филигранно, комар носа не подточит.

- Ты как был плебсом, так им и остался, Женек. Выражаешься, как портовой грузчик. Хотя, с твоим резюме и пробитой башкой тебя не возьмут даже в биндюжники. Ничего ты не докажешь. Смирись, глупый, ты проиграл. Я не люблю когда меня подсиживают. Конкурентная борьба, дорогой. Она такая. Кстати, знаешь с кем я теперь хожу по девочкам и морально разлагаюсь?

Он выдерживает театральную паузу, чтобы еще больше усугубить мои моральные страдания. О да, Яшка в этом мастер. Мне когда –то было смешно, когда он с лицом садиста увольнял несчастных. Вот уж не думал, что и я стану его жертвой. Смешно. Аж рот сводит. Ловлю себя на мысли, что улыбаюсь. Как Лерка, в минуты боли и страха.

- Борис. Он отомстил тебе, Женя. И он прав. Прав – потому что ты слабак. Ты его втоптал в грязь, ничем не брезгуя. Сделал своим прихвостнем, сломал. А люди загнанные в угол – опаснее зверей. Я ведь тебя предупреждал.

- Да пошел ты. - выплевываю я, отключая телефон. Чертова трубка жжет руку, словно раскаленное жидкое олово. Хочется орать. Просто разбежаться и вломится отремонтированной головой в стену, чтобы прекратить адские мучения. Да уж, создатель просто видимо решил поглумиться, не дав мне сдохнуть возле неработающего кафе, на обледеневшем тротуаре. Изощренное наказание за все мои грехи.

И я наверняка завершу начатое им представление. Но сначала встречусь с женщиной «под зонтом».

Лера(выдержки из дневника)

11. 02.2014

Я стала женой. Сумасшедшей, чокнутой занудой, готовой сидеть целыми днями на диване, обхватив ногами моего мужчину. МОЕГО. Теперь уже официально. Я его заполучила, пометила и присвоила. Даже картины меня уже не вдохновляют. Мне нужен только мой Жека. Мне нравиться чувствовать себя семейной дамой, этакой матроной, которая окружает заботой любимого. У нас должны быть семейные шуточки, тайны. Какие – то свои фразочки, и я над этим сейчас усиленно работаю.

- Ты представляешь,- хихикаю я, жуя хлебную палочку, полная корзинка которых стоит на столе перед моим мужем.- Сегодня в магазине я видела, как какая – то женщина съела конфету прямо с полки. Съела и не заплатила. Правда кошмар?

- Ты очень наивная, Лерка,- улыбается МУЖ. Отрываясь от своей традиционной утренней газеты. Смотрит с искринками в глазах, и мне страшно хочется поцеловать его в губы, на которых прилипли маленькие, невидимые глазу, хлебные крошки.

Я люблю его. Кажется, что именно для этого я пришла в этот мир – чтобы его любить. А он меня меняет. Кажется, что я теряюсь в нем, забывая о том, кем я была раньше. Это не пугает, но заставляет задуматься.

- Давай сбежим на пару дней,- вдруг горячо шепчет МУЖ, откладывая в сторону скомканную прессу. – Ты и я.

- Ты и я,- как зачарованная повторяю его слова. В груди растет горячий ком. – Хоть на край света.

- Край света очень далеко. Не боишься свалиться в темную – темную бездну?

- Нет,- шепчу я. Если бы он знал из какой тьмы выбралась я, тогда бы понял, что эта смешная бездна обычное чистилище, после которого наступит рай.- С тобой я не боюсь ничего

От его улыбки сердце пускается в пляс. О боже. Ради этих мгновений стоило пережить пафосную свадьбу, платье, не дающее дышать, туфли, похожие на каторжные колодки и ненавидимые мною орхидеи. Я не люблю эти бездушные цветы. Слишком уж они идеальны, а за красивым фасадом всегда скрывается страшная гниль. Я знаю. Мне нравятся эустомы. Пустынные розы, так их еще называют. Даже от названия веет жаром и неидеальностью.