class="p1">–Идемте. Я хорошо знаю эту дорогу. Здесь никто не ходит, потому темно. А мне хорошо. Ходил здесь много раз. Закрываю глаза и иду. Как будто лечу. Здорово!

Они шли медленно, касаясь руками за влажную шершавую стену и, казалось, долго. Коридор вел все время вниз и несколько раз поворачивал. Опять стал слышен звук колокола. Постепенно он усиливался. Появился вибрирующий багровый слабый свет. Вскоре они увидели на стене мерцающие движения неясных красно-коричневых теней. Завернув за очередной поворот, они увидели ответвление от коридора. В глубине была ниша, в ней горел костер. Дым уходил в невидимую трубу. Сбоку от костра стояло под углом большое зеркало. Свет от костра отражался и уходил куда-то в сторону, и вверх.

Алекс от неожиданности спросил Юру шепотом:

– Что это?

– Главная тайна храма! Этого никто не должен видеть! – Так же шепотом ответил Юра.

Они прошли ответвление. Опять стало совсем темно, но ненадолго. Они дошли до второго перекрестка коридора. Опять показались мерцающие тени на стенах коридора, и послышался шум.

Юра совсем уже тихо прошептал:

– Мы идем мимо.

– Давайте свернем туда, посмотрим, интересно, ведь, – предложил Алекс.

Даже в полу-потемках было заметно, как Юра при этих словах испугался: спрятал голову в плечи, замотал руками.

– Не надо. Эти меня сразу сдадут Дмитрию Дмитриевичу. Я их знаю. Я очень боюсь.

– Ты кого боишься больше, своего куратора или этих теней?

– Тени интересные, мне нравятся, а Дмитрий Дмитриевич может казнить.

– Почему он не разрешает тебе ходить сюда?

– Он боится, … то есть, он вообще ничего не боится … Но он считает, что я могу рассказать прихожанам, как это все устроено, тени всякие на стене, там…

Алекс все же свернул и направился по короткому и узкому коридорчику. Астронавты друг за другом пошли следом. Этот короткий путь заканчивался большой нишей. В ней разместились все астронавты. Юра остался стоять позади. Они увидели перед собой большой зал. В центре этого высоченного сводчатого потолка стояли люди, и смотрел на театр теней. Они не могли видеть источник огня. Перед ними, казалось, прямо в воздухе неистовал образ темно-бардового божества. Расплывчатые и хаотично движущиеся всполохи, совсем неясные сначала, превратились в образ страшной головы. Голова двигалась по противоположной стене, то уменьшаясь, то увеличиваясь, открывала рот, хмурила веки, казалось, кричала в злобе на зрителей. Но говорил только священник. Он стоял между стеной с тенями и испуганными людьми, облаченный во все черное, из-за чего был похож на тень самой тени. Он что-то громко говорил. Но разобрать, что именно было невозможно. Колокола видно не было. Звук под куполом был объемным и раздавался как будто отовсюду. Тени и этот звук явно оказывали гипнотический эффект на стоящих в зале. Сзади Бориса тронул за плечо Юра. Он шептал:

– Идемте быстрее. Нельзя чтобы они нас заметили, – шепот Юры выдавал большое волнение.

Они вернулись обратно. В большом коридоре Алекс спросил:

– А где же все-таки колокол?

– Я не знаю. Я не все здесь знаю.

– Что они просят у этого божества?

– Ну как обычно, просят продлить им время их земных истязаний, – ответил скороговоркой Юра и пошел в потемках дальше.

Коридор постепенно сузился. Теперь им прошлось идти не рядом, а друг за другом. Через два поворота направо и один, крутой, налево компания оказалась в очередном куполообразном помещении. Здесь было светлее, чем в коридоре. Этот зал был гораздо меньше предыдущего. Они с трудом поместились все вместе в нем. Страшная вонь и духота едва позволяли дышать. Потребовалось время, чтобы они смогли разглядеть старца сидящего на камне в центре зала. Сверху, из рваного отверстия в бетонном перекрытии на него падал тонкий и прямой лучик тусклого света. Но в этом сплошном мраке он казался ярким, почти солнечным. Восковое лицо старца. Выцветшие, почти белые глаза. Впалые щеки. Отдельные нитки тонких и длинных бесцветных волос на голове. Кожа тончайшая, прозрачная – можно изучать анатомию. На нем была изрядно потрепанная ряса до пола, почему-то без рукавов.

– Это ты, Юра? – тихо произнес старец охрипшим голосом.

– Я отче. Я не один.

Старец зашевелился. Он не повернул голову, а с трудом развернулся всем телом.

– Это … – Юра замялся – ну, это … пришельцы …

– Извините! – Борис приблизился к старцу.

– Мы не пришельцы. Мы астронавты. Прилетели с Марса. Может быть, вы помните? Знаете? Это было относительно недавно. Заселение Марса …

Старец вернулся в исходное положение.

– Давно живу, и помню, и знаю. Космонавты на Марс … Да … да … это было очень давно … Так вы вернулись? Не думал, что доживу. Зачем вернулись? Здесь нечего делать! – Его речь была тихой, монотонной. Он часто делал паузы. Видимо, он давно ни с кем не разговаривал так долго. Голос вначале невнятный и скрипучий как несмазанный, только на третьей фразе приобрел человеческое звучание.

– Десять лет назад между Землей и Марсом пропала связь. С тех пор мы ничего не знаем о том, что произошло с людьми. Расскажите нам, что случилось? Была война? – спросил Борис.

Старик отвечал с безучастным видом.

– Вы не знаете? Произошел водородный взрыв.

– Что взорвалось? Где был взрыв? Была ядерная война? Вы уверены, что это был водородный, а не ядерный, например, взрыв?

– Водородный, сынок. Я знаю. Термоядерный, еще говорили! Я помню, хорошо. Такое забыть нельзя. Какой мощный был взрыв! А подробности …Те, кто мог знать – умерли сразу. Спросить не с кого. Я живой еще, неведомо почему …

– Ну, так все-таки? Что с другими странами?

– Я только знаю, что взрыв был где-то далеко в Сибири. Тогда, после поражения России в большой войне с Европой, много говорили про испытания нового водородного оружия. Может так, может ни так … Кто знает? Наверное, взрыв был под землей. Это была очень мощная волна. Земля дрожала в Москве. Дома рушились. Метро закрыли сразу. Думали землетрясение. Никто ничего не мог понять – связь пропала. Провалы были. Большие провалы. Много погибло тогда. Сколько? Никто не считал. Всем было не до этого. Стало темно. Мрачные сумерки продолжались много дней. Затем они сменились этой проклятой низкой облачностью. А тогда исчезло все: чистая вода, электричество, потом еда. Связь осталась только у солдат и полиции. Большие телевизоры установили на площадях, на улицах. Все приходили, стояли, смотрели весь день ток-шоу. Нас тогда уверяли, что это временно, у нас много запасов, и мы самая великая держава, и скоро станем жить лучше, и виноватых уже нашли. Потом, канализация потекла по улицам … А что