Девочка села на диван и затряслась.

– Там, там, там…

– Что? – кинулась я к ней. – Тебя кто-то обидел?

– Там, там, там…

– Где?

Кристина с видимым трудом подняла руку и ткнула пальцем впотолок.

– Там…

– Ты была у Риты?

– Д-д-да.

– Что случилось?

– Там…

– Что?!!

– Там… там… – так и не выговорив до конца, залилась плачемдевочка.

Поняв, что у соседки случилось нечто страшное, мы со Светойпонеслись вверх по лестнице.

Дверь в квартиру Риты была нараспашку. Я отметила, чтобеспорядок в прихожей ликвидирован. Впрочем, в большой комнате и детской тожевсе стояло, лежало и висело на своих местах. Спальню же и раньше не тронули. Толи Рита и впрямь наняла уборщицу, то ли не спала всю ночь, разбирая кавардак.Недоумевая, что могло до такой степени напугать Кристину, я шагнула в кухню изамерла. Крупа лежала кучами на столиках. Ритулька не успела навести тутпорядок, наверное, устала и решила отдохнуть. Довольно большой обеденный столзакрывал мне обзор. В левом углу около него роились мухи, очевидно, онислетелись на пролитое варенье. Я сделала шаг вперед, увидела голую пятку, потомвторую… Затем увидела всю Риту, одетую только в крохотные трусики-сюгринги. Оналежала на животе, уткнувшись головой в лужу темно-красного варенья. Но ужечерез секунду мне стало понятно – это не сладкий сироп, а кровь.

– Ну, ё-мое, – пробормотала Светка и кинулась на лестничнуюклетку.

Я бросилась за ней, забыв захлопнуть дверь квартиры. Быстреемолнии мы пробежали по ступенькам и влетели домой. Крися продолжала трястись надиване. Я схватила пузырек с валерьянкой, щедро наплескала в рюмку, влила вдевочку и спросила:

– Ты видела, как это случилось?

– Нет, – всхлипнула Крися, – я вошла, а она лежит.

– Кто же тебе дверь открыл?

Без конца шмыгая носом, Кристина пояснила:

– Я побежала по соседям, ни у кого машинки нет, а потомвспомнила, что тетя Рита недавно занавески на кухню новые сшила, она еще ихпоказывала!

Я кивнула.

– Ну и позвонила к ней. Только мне никто не открыл. Я чутьне заплакала, очень на день рождения к Верке хотелось в новом пойти, ну истукнула со всей силы по створке ногой.

Дверь неожиданно отворилась. Обрадованная Крися вошлавнутрь, решив, что соседка просто не услышала звонка. Сначала заглянула во всекомнаты, заметила в спальне на подоконнике «Зингер» и, чрезвычайно оживившись,поскреблась в ванную. На кухне девочка оказалась в последнюю очередь…

Уложив Кристину в постель, я стала накручивать «02». Светаспокойно слушала мои переговоры с милицией, а потом попросила:

– Сделай милость, не говори, что я с тобой ходила. Биографияу меня, в общем, сама понимаешь…

Милиционеры прибыли быстро. Самый главный, потный, толстыйдядька лет пятидесяти пяти, начал меня допрашивать. Я честно рассказала, чтознала. Вчера квартиру Радько ограбили, а сегодня хозяйку убили. Кабанообразныймент слушал с каменным лицом, не выказывая никаких эмоций. Я завершилафактическую сторону дела и решила поделиться своими соображениями.

– Мне кажется, это не просто ограбление.

– Разберемся, – хмуро прервал меня капитан.

– Рите угрожали, вернее, не ей, а ее мужу.

Я быстро изложила историю про телефонный звонок.

– Сейчас изымем кассету, – пообещал мужчина.

– Я случайно стерла запись.

– Тогда чего вы хотите?

– Просто советую…

– Спасибо, сами сообразим.

– Но муж Риты…

– Вы можете быть свободны.

– Его ночью…

– Я вас более не задерживаю.

Будучи женой сотрудника милиции, я возмутилась до глубиныдуши:

– Как вы разговариваете с основным свидетелем! Мой мужговорит, что девяносто процентов ценной информации узнается в первый день отлюдей, а вам послушать лень.

– И кто у нас муж? – съехидничал кабан.

– Олег Михайлович Куприн, майор с Петровки.

По тому, как глаза капитана сузились, превратившись вщелочки, я поняла, что совершила ошибку. Эх, поздно вспомнила, что Олегобъяснял: «Между районными отделениями и теми, кто сидит в городскомуправлении, идет борьба. Первые считают вторых карьеристами, людьми, которыезабирают себе интересные, перспективные дела, раскрыв которые получаютпоощрения от начальства и новые звезды на погонах. «Жадные пенкосниматели»самое мягкое сравнение, которым они нас удостаивают. На Петровке, в своюочередь, с явным пренебрежением относятся к работе отделений. Коли мужик сидитв районе всю жизнь и не продвинулся по службе, значит, он либо идиот, либопьяница, либо лентяй. Лишь в одном «районники» и «городские» едины – и те идругие терпеть не могут ребят из ФСБ».

Кабан нахмурился и процедил:

– У вашего муженька свои заботы, нечего меня поучать!

– Просто выслушайте меня, у Жоры в кармане…

– Говорите конкретно по факту смерти гражданки Радько.

– Но речь идет о ее супруге…

– Только о Маргарите Радько, меня сплетни не интересуют, –отрезал мент.

Я растерялась, а вот Олег говорил, что от дворовых кумушекможно узнать массу полезных вещей! Но мой муж великолепный профессионал, а этотсвиноподобный монстр, похоже, идиот!

– Ну, рассказывайте быстрей!

Я вздохнула.

– Больше не о чем.

Ментяра захлопнул планшет.

– Ладушки, понадобитесь – вызову.

Тяжело ступая, он ушел, на кухне остался лишь густой запахпота. Я распахнула окно. Встречаются же такие недоумки! Не то что Олег, тот…

«Дзынь, дзынь», – ожил телефон. Я схватила трубку и услышалаголос мужа:

– Как дела? Дома все в порядке?