– Послушай, будь другом, ну пусти. Днем к нему жена ходит,сидит тут безвылазно, мне без шансов попасть, еще морду набьет, коливстретимся.

Женщина улыбнулась.

– Так и быть. Иди по коридору, справа последняя дверь. Тамтвой Радько лежит.

Я побежала в указанном направлении и постучала в белуюдверь.

– Войдите, – раздался мужской голос.

В довольно просторной палате оказалось четыре кровати. Надвух, накрывшись с головой одеялами, лежали спящие. Третий обитатель сзагипсованной ногой, покоящейся на подставке, смотрел телевизор. Постель у окнабыла пуста.

– Вы к кому? – спросил дядька, отрываясь от экрана.

– Радько Георгий тут лежит?

– Вон его койка.

– Так она пустая.

– А к нему приятели пришли.

– Кто? – удивилась я.

Загипсованный зевнул.

– А я чего, прокурор, чтобы фамилиями интересоваться?

– Куда отправились, не знаете?

– Здеся далеко не уйдешь. Напротив палаты дверь, за нейлестница, курят небось.

Я вышла, пересекла коридор, толкнула дверь и увиделаступеньки. Сначала поднялась наверх, потом спустилась вниз, затем вновьвернулась на прежнее место. Больные и впрямь приспособили лестницу подкурительную. На подоконниках виднелись консервные банки с окурками, кое-гдеобнаружились обгорелые спички. Впрочем, между третьим и вторым этажом нашласьпарочка, занятая поцелуями. Но ни Жоры, ни его приятелей не было видно. Яподождала, пока юноша и девушка оторвутся друг от друга, потом спросила:

– Тут не проходили мужчины?

Влюбленные глянули на меня затуманенным взором, девицапробормотала:

– Не видели.

Действительно, очень глупо задавать им какие-то вопросы.Ромео и Джульетта были заняты только собой.

Я вернулась в палату и сообщила загипсованному:

– На лестнице никого нет.

– Не знаю тогда, куда он делся.

Медсестра тоже удивилась:

– Радько нет? Не может быть, мимо меня он не проходил, этоточно.

– К нему вроде гости пришли.

– Нет-нет, никого не было, да и закрыто все. Наверное, ккому-то в палату пошел в гости, сейчас проверю.

– Разве он передвигается? – запоздало удивилась я.

Медсестра порылась в ящике, вытащила тоненькую историюболезни и ответила:

– Так переломов нет, только нос, а он ходьбе не помеха.Погодите тут.

Шурша голубой пижамкой, она ушла. Я принялась разглядыватьее стол. Куча каких-то бумажек, шоколадка, журналы «Лиза» и «Отдохни». Внезапнов голове закопошилось что-то неоформившееся. Журналы «Лиза» и «Отдохни»!Господи, ну и дура же я! Ведь Жора велел взять в руки новый номер «Отдохни», ая перепутала и взяла «Лизу». Теперь понятно, почему этой Ларисы не было. Возлепамятника великому поэту на Тверской вечно клубится толпа. Очевидно, Ларисаждала человека с «Отдохни» сколько могла и ушла несолоно хлебавши. Из-за жарымногие вчера несли в руках различные издания, используя их вместо веера… Боже,какая я идиотка!

Домой я вернулась злая. Куда мог запропасть Жора? Хотя,насколько знаю, он иногда может заложить за воротник. Наверное, приятели былина машине, сел к ним и поехал погулять. Сломанный нос и морда в синяках никогоне смутили. Правда, ночью, лежа на асфальте, Георгий выглядел ужасно, я даже неузнала соседа, но почти через сутки после происшествия он оклемался, и егопотянуло на подвиги. Нет ничего странного и в том, что приятели заявились кнему поздним вечером. Небось Жора им позвонил и сказал:

– Вы, ребята, после девяти прискакивайте, когда Ритка уйдет.

Рита женщина скандальная, мы иногда слышим, как она метелитнаверху супруга. Она ни за что не разрешит муженьку пойти побаловаться пивком.Но Жорку-то надо предупредить! Может, подняться к соседке и спросить у нееневзначай телефоны друзей мужа?

Я не успела принять решение, потому что в квартиру ввалилисьСемен с Кристиной. В руках у них виднелись чемоданы и какие-то палки.

– Вот, – отдуваясь, сообщил приятель, – приданое купили, дополуночи по городу гоняли, давай, Криська, тащи из машины памперсы. Смотри,Вилка, тут распашонки, ползунки… Как думаешь, хватит?

– Сколько же ты купил?

– Пятьдесят штук теплых, сто легких…

– С ума сошел! А что это за деревяшки?

– Балдахин от кроватки.

Я скривилась.

– Отвратительная вещь, в нем станет пыль скапливаться,младенцу нужен свежий воздух.

– Да? – расстроился Сеня. – А Крися велела взять, сказала,очень красиво, вон, с мишками.

И он развернул кусок ткани с оборочками. На желтом фоневиднелись коричневые капли, превратившиеся при более детальном разглядывании вмедвежат.

Прозвенел звонок. Думая, что это Крися, я рванула дверь иувидела своего папеньку Ленинида с глуповатой ухмылочкой на лице. Нос мигомуловил резкий запах алкоголя.

– О, Ленинид, – обрадовался Сеня, – давай, заходи, пивкажелаешь? У меня и рыбец есть.

– Он уже нахлебался, – каменным тоном сообщила я. – Сколькораз тебе говорить: коли нажрался, ко мне не приходи!

– Ну, доча, – залебезил папенька, – случай вышел экстра…экс… эк…

– Хочешь выговорить «экстраординарный»? – прищурилась я. – Ине старайся, не получится.

– Злая ты, – вздохнул папаша, – неласковая, грубая, так сродителями не поступают. Ну да ладно, скушаю обиду, лучше глянь, кого к тебепривел, узнаешь?

Я уставилась на маленькую, тощую, похожую на шпротинуженщину с ярко-медной головой. Такой цвет получается, если на седые волосынамазать хну и подержать часок-другой. Нежданная гостья смущенно хихикнула,стало видно, что у нее не хватает парочки передних зубов.

– Ну, – поторопил Ленинид, – так как, признала?

– Нет, – покачала я головой, – уж извините, никак невспомню.

– Экая ты беспамятная, – укорил меня папенька, – это жеСветка.

– Кто?