Ленинид захихикал.

– Эх, доча! В те года паспорта другие ходили, не нонешние,красные, а серые, сделанные в виде книжечки, странички пронумерованы,посередине скрепочки. Я железочки разогнул, аккуратно все листочки вынул. Тот,который со штампом о браке, сжег, а на его место положил другой, чистый, стаким же номером внизу. Потом железочки загнул, и пожалте, мужчина неженатый.Сообразила?

Я кивнула. У меня в школе имелась очень вредная учительницапо математике, запрещавшая вырывать странички из тетради. Мы иногда тожерасшивали листы, убирали испорченные и вкладывали новые. Так что технологияпонятна, неясно другое.

– Где же ты взял листочек с номером?

– Ладно, дело давнее. Спер паспорт у парнишки, соседа совторого этажа, и распотрошил. Уж не помню, как звали мальчонку. Да ему новыйбез проблем дали, ну, может, поругали чуток. И правильно, не будь растяпой!

– Когда женился на Наташе, принес в загс свидетельство осмерти Раисы?

– Точно.

– А теперь появилась Света?

– Угу.

– Ты у нас прямо словно падишах. Расскажи Наташке, в чемдело, и забудь.

– Да она меня убьет.

– Правильно сделает.

– Слышь, доча, ну пусть она у вас недельку-другуюперекантуется, а? Не гони, мать ведь. Куда ж ей идти, на вокзал? Ни денег, нижилья. Она только вышла.

– И за что ее посадили?

– Не спросил.

– А ты поинтересуйся, вдруг она добрых людей, которые ее напостой берут, убивает!

– Ну, Вилка!

– Ладно, предположим, я разрешу ей тут пожить денек-другой,потом-то она куда денется?

– Трое ребят у ней. Двое мальчишек и девочка. Парни наУкраине живут, а девка где-то в Молдавии. Она к ним съедет.

– Как она вообще тебя нашла?

– Да просто заплатила за справку, ей и дали адрес попрописке. Хорошо еще сегодня притопала, когда Наташка к матери поехала,прикинь, что бы она со мной сделала?

Села бы и раздавила! Значит, на просторах ближнего зарубежьяживут еще и другие мои родственники: двое сводных братьев и сестра. Вот какинтересно. Считаешь себя сиротой, а потом невесть откуда начинается появлениеродичей.

– Ну, Вилка, – зудел папенька, – ночь на дворе…

– Положи ее в гостиной, – выдавила я из себя, – толькопредупреди: на неделю. Пусть за это время ищет деток. Имей в виду, ровно черезсемь дней выставлю ее вон!

Утром я сначала съездила в Институт акушерства и гинекологиии поговорила с Тамарочкой.

– Нас выпишут через три дня, – радостно щебетала подруга, –внизу на доске висит список того, что следует принести младенцам, а мне притащитемно-синее платье, которое я в январе купила.

– На улице жара, ты в нем с ума сойдешь, лучше сарафан!

– Нет, очень хочется пояс на талии затянуть, а оно однотакое в шкафу, все остальные вещи свободного покроя.

Этот аргумент показался мне весомым, я пообещала выполнитьуказания и поехала в Склифосовского. На этот раз внутрь меня впустилибеспрепятственно. Я добралась до палаты и увидела четыре пустые койки со смятымбельем. Очевидно, больных развезли по разным кабинетам. Одного на перевязку,другого на рентген, третьего на уколы…

На посту болтали девчонки, по виду чуть старше Криси.

– Простите, не знаете, когда Радько вернется в палату?

Девицы повернули головы, увенчанные огромными колпаками.

– А вы ему кто?

– Коллега, с работы послали навестить.

– Удрал ваш Радько.

– Как? Куда? Почему?

Медсестры тихонько захихикали:

– Кто ж его знает куда? Небось домой. Вот почему – понятно.Мужики жуткие трусы! Уколов испугался и убежал. Случается такое иногда.

Я поехала назад. Наверное, Жорка вчера перепил и постеснялсяс утра появиться в больнице, небось похмельем мучается. Но где его искать?Может, он дома?

За дверью Ритиной квартиры стояла тишина. Рита всю жизньбегает на фабрику, которая производит декоративную косметику, она у настехнолог.

Понажимав бесплодно на звонок, я спустилась к себе и мигомбыла схвачена Кристиной.

– Вилка, – прыгала девочка, – ты глянь, какая у меня юбка,только осторожно, она на наметке!

– Симпатичная вещичка и сидит хорошо, прямо как влитая.Материал вроде знакомый.

– Не узнала? Это же старый плащ Тамары.

– Действительно, вишневый.

– Ага, – веселилась Крися, – рукава протерлись, а спинацелая. Света сказала: чего вещь зря выбрасывать, давай юбку сгоношу. Знаешь,как она ловко управляется! Размеры не снимает, выкройку не делает, вжик поматериалу ножничками, прямо в минуту отрезала.

Я чуть было не спросила, кто такая Света, но вовремявспомнила, что это моя вновь обретенная маменька, и ехидно осведомилась:

– Значит, она мастерица!

– Еще кофточку сошьет, – бесхитростно радовалась Крися. –Эх, жаль у нас машинки нет. Где бы взять, а? Меня завтра на день рожденияпригласили, хочется в новом пойти.

– У соседей поспрашивай, может, дадут.

– Точно!

Не снимая кое-как сметанной юбчонки, Кристина рванулась налестницу.

Я вошла в гостиную. У разложенной на обеденном столе тканистояла с ножницами в руках Света. Услышав мои шаги, она, не поднимая головы,сказала:

– Блузка запросто выходит, материала полно. Знаешь, хочупредложить другой вариант. Сейчас очень модны «двойки». Представляешь, топик икофточка без пуговиц. Давай такие сделаю, а? Самая красивая будешь!

Она повернулась, увидела меня и покраснела.

– Не знала, что ты шьешь, – я решила поддержать разговор.

– Да вот, чуток балуюсь, – смущенно ответила Света, – чегобез дела сидеть. Денег у меня нет, чтобы за приют заплатить, так шитьемотблагодарю. Хочешь, брюки тебе зафитилю, капри. Неси материю.

– Какую? – заинтересовалась я.