Мы выехали из коттеджного посёлка по насыпной дороге. Нисколько не сомневалась, что машина Зака будет большой, но настолько огромной не представляла. Заднее сиденье было завалено пакетами и пришлось занять то, что впереди. Подобрав под себя ноги, отвернулась к окну и цепко ухватилась за натянутый поперёк груди ремень безопасности.

— Ты голодна?

— Нет, — соврала поспешно.

— Ты ведь толком ничего не ела вчера.

— Мне не привыкать, — беззаботно отозвалась я. — Я часто пропускаю ужины.

— На диете?

— Что-то вроде, — пояснять, что на еду часто на хватает денег было бы слишком жалким.

— Тебе незачем худеть.

— Сама решу, — буркнула, натягивая на колени тунику.

Впереди показался поселок, и я вся подобралась. Сюда мне так и не удалось попасть. Подав заявку на принятие в общину, ждала результата в городе. А сейчас оказалась именно там, куда стремилась столько лет.

— Неужели это Монетск?

— Настоящий, — подтвердил Закари, слегка притормаживая и позволяя мне рассмотреть всё получше. — Большой город для проезжих и туристов. Там обитают немёртвые, перевёртыши и полукровки. Семейные и желающие осесть едут сюда.

— Вы ведь не всех берёте.

— Не все хотят спокойной жизни. Многие остаются в большом городе. — Там мы тоже наводим порядок, — я скривилась, и он это заметил. — Мы здесь не так давно и есть ещё недочёты. Но узнав, что глава общины Меняющийся, познакомившись с шерифом, — мужчина клыкасто ухмыльнулся, — большая часть желающих уезжает, сверкая пятками.

— Я хочу здесь жить, — призналась с тоской.

— Отчего тебе это так важно? Остаться здесь?

Машина остановилась возле участка и мне пришлось спустить ноги на коврик. Нащупав шлёпанцы, сунула в них стопы и вздохнула.

Шериф ждал ответа. Боюсь, это был официальный вопрос.

— Я не нарушала закон. Не разыскиваюсь властями. Не должна банкам или ростовщикам, — разглаживая ткань чужой одежды на острой коленке, поняла, что сейчас как никогда уязвима.

— Такую информацию узнаёт наш администратор. Но я ведь спросил о другом.

Это я понимала. Как и то, что не готова была делиться подробностями своей жизни с мудаком, который эту ночь разделил с двумя женщинами. Напоминание встряхнуло меня.

— Хочу, чтобы на меня не смотрели свысока. Не считали убогой, — вспомнились слова Чанин и я нахмурилась, — Но думаю, это только мои мечты. И здесь найдётся тот, кто ткнёт в меня пальцем. Верно?

Подняв глаза, успела заметить на суровом лице тень недовольства.

— Тебе никто не причинит вреда.

— Конечно, — я снова потупилась. — И больно тоже не будет.

— Может, поговорим? — напряжённо спросил Зак.

— Не о чем. Ты мне помог. Я… — набрала воздух с лёгкие и выдала следующие слова на выдохе, — не осталась в долгу…

О сказанном пожалела тут же. Меняющийся выругался и ударил по рулю. Несчастное лопнуло и развалилось, обнажив железный остов.

Испуганно пискнув, я толкнула дверь и почти вывалилась наружу. Огромная лапа ухватила меня за шкирку и втянула обратно.

— Так это была оплата?! — заорал мужчина мне в лицо. — Ты со мной была из благодарности?

— Перестань… — я не трепыхалась. Точно знала, чем заканчиваются подобные вспышки ярости и ждала удара.

— Лакми! — проревел он и навис надо мной всем телом. — Посмотри на меня!

— Ненавижу, — сжавшись, закрылась руками и продолжала ждать. С каждой секундой моя решимость вытерпеть всё без мольбы рушилась. В этом замкнутом, тесном пространстве меня можно сломать так легко. Некуда бежать. Негде спрятаться. От ужаса я заскулила.

— Лакми, — раздалось сдерживаемое рычание, — посмотри на меня, — я сжалась сильнее. — П… прошу.

От неожиданности икнула. Он просил? Бояться долго слишком тяжело. Я решилась взглянуть на Меняющегося. Хуже ведь стать не может. Отвела руки от лица, выставила их между нами и открыла глаза.

— Я не хотел пугать тебя, — произнёс он сипло. Лицо исказила странная судорога. Словно он сдерживал… трансформацию. Я не выживу. Совершенно точно.

— Можно я выйду? — попросила торопливо и дёрнулась, когда он кивнул.

На улице я оказалась через мгновение. Утренний ветерок забрался под скудную одежду и холодил взмокшую кожу.

— Всё в порядке? — спросил кто-то, оказавшийся слишком близко, и я отпрыгнула. Чужие руки удержали от падения. — Я помогу.

— Отойди от неё, — раздалось грозное и невольно я ухватилась за незнакомца.

Им оказался парень в форме и со значком на поясе. Несмотря на разъяренного Закари, он задвинул меня за спину и спросил:

— Шеф, что происходит?

— Отойди от неё, — повторил шериф с угрозой.

— Пожалуйста, — прошептала я и уткнулась лбом между лопаток моего неожиданного защитника. — Пусть всё это закончиться.

— Лакми, я не причиню тебе вреда, — с намеком на снисхождение пообещал Меняющийся.

— Девушка боится, разве ты не чуешь? — процедил офицер.

— Не лезь не в своё дело.

— Нужно отвести её в участок и дать воды, — продолжил смельчак.

— Я всё сделаю сам!

От напряжения я задрожала. Зубы клацали друг о друга и обхватив себя ладонями, пыталась прийти в себя. Солнце казалось тусклым. Звуки стали глуше.

— Не отдавайте меня ему, — попросила я прежде, чем ноги подкосились. Всё-таки я оказалась на асфальте. Громкое рычание было последним, что запомнилось.

ЛАКМИ

Очнулась я на узком диванчике. Сначала прислушивалась к окружающему и лишь поняв, что никого нет рядом, открыла глаза.

Комната походила на дознавательскую. В подобных я бывала, когда у меня брали показания после побоев. Только здесь пахло лучше. Не было вони старых ботинок и застарелой крови. Зато в воздухе витал аромат кофе и сливок. Напиток стоял на низком столике. Решив, что мне сейчас ничего не грозит, поднялась и взяла керамическую кружку. Ещё теплую.

Только в этот момент заметила, что укрыта тонким одеялом. В такие заворачивают пострадавших в авариях. Кажется. Мне никогда не предлагали накрыться мягкой уютной тканью. Даже чтобы спрятать обнажённую кожу под разорванной одеждой. Люди ненавидят Других. А Другие — ущербных. Таких как я. Значит и проявлять заботу не станут ни те, ни другие. Это я осознала давно. А вот здесь забыла. Возомнила, что достойна чего-то большего. Позволила себе поверить в сказку о счастье. Оно не для меня. Не бьют — уже хорошо. Не приходиться стоять на коленях — чем не везение. Не хрустят сломанные кости — радуйся, глупая.