Он развернулись и быстро пошли обратно, к медцентру «Восставший Феникс». Алена старалась не слышать несмолкающий протяжный вой, но он словно впивался в мозг, не давая покоя.

— Миша, ты слышишь? — не выдержала она, еще больше ускоряя шаг. — Собаки воют?

Жених лишь с недоумением взглянул на нее и пожал плечами.

— Они не должны все время выть! — не унималась она. — Только если рядом покойник. Но не могут же во всех домах быть мертвецы!

— Ты такой спец по собакам?

— В моем Дубровске собаки были у всех соседей. — обиделась Алена. — У мамы тоже когда-то была, но умерла, когда я еще не родилась. Но я с соседскими псами дружила. Вот так они выли, когда в соседней квартире баба Маша померла. Она одинокая была, никто и не хватился сразу. Не видно ее было пару дней, а наши бабки и не прочухались. Лишь на третий день обратили внимание, что собаки окрестных домов выть стали. Вот так же протяжно, жалобно…

— Думаешь, в городе массовый мор? — заинтересовался наконец Михаил.

— Не знаю — передернулась Алена. — Но все равно сильно не по себе. Еще и этот туман…

Туман в самом деле преследовал их по пятам, словно играя в догонялки. Они еще ускорили шаг, но сероватая дымка уже расстилалась вокруг, укутала их, словно ватным сырым одеялом, заглушила шаги по асфальту. Алена покрепче вцепилась в локоть спутника, и потащила его за собой — скорее, скорее дойти до клиники! Михаил тоже почти бежал, и через пару минут они уже стояли перед входом в трехэтажный медцентр с огромными стеклянными окнами и декоративными балкончиками. Миновав пост охраны, быстро поднялись наверх, в палату, больше напоминавшую двуместный номер дорогой гостиницы. Внутри «Восставшего Феникса» вообще царила обстановка роскошного отеля с коврами и пальмами.

В палате Михаила половину стены занимал плазменный телевизор, а для Алены поставили раздвижное кресло, чуть ли не более удобное, чем кровать.

Раздевшись практически полностью, они попытались было вдвоем устроиться на этом кресле, но в дверь уверенно постучали, и в палату вошла завотделением Лидия. Она с самого начала сильно смущала Алену.

На вид Лидии было лет тридцать, но яркие синие глаза под крашенными белыми локонами смотрели с таким презрительным прищуром, словно ей давно перевалило за полтинник, и все в своей жизни она уже повидала. Это узкое породистое лицо с ледяным взглядом больше подошло бы Снежной королеве, прожившей целые века в одиночестве и безмолвии. Впрочем, чужими манерами Алена обычно не интересовалась. Но этот цепкий, хозяйский взгляд, которым блондинка окинула Михаила при первой встрече… Алена буквально почувствовала, как напрягся ее спутник от этого взгляда, как невольно втянул живот и выпятил грудь. И тут же внесла красотку-заведующую в короткий список своих личных врагов. К тому же оказалось, что белокурая бестия состояла в законном браке с главврачом центра Борисом Петровичем Тихоновым, и оттого Алена почему-то обозлилась на нее еще сильнее.

Прошло три дня с начала лечения, и Алена не могла отметить — свое дело Лидия знала отлично. Как ни странно, в их отделении не было ни одной медсестры, только мужчины-врачи и санитары. На других этажах медсестрички были, они забегали в столовую центра, в гардероб, но никогда не поднимались на третий этаж. Здесь из всего женского персонала была лишь Лидия. И она лично делала пациентам уколы, причем, рука у нее была безусловно легкой.

Теперь врагиня быстро вошла в палату, и, не обращая внимания на вспыхнувшего полуголого Михаила, сказала куда-то в пространство:

— Сегодня основные процедуры мы проделаем чуть раньше. Одевайтесь.

— А в чем дело? — Алена решила повыступать. — Вы решили нарушить график, так хоть бы не вламывались без стука!

— Я стучала. — Лидия гордо вскинула голову, красиво тряхнув длинными локонами. — Вы просто были слишком заняты, и не услышали!

— Да, мы были заняты! — пошла вразнос Алена. — И вы могли извиниться и выйти из комнаты! Почему мы должны одеваться при вас?

Михаил что-то заворчал из под ее руки, а Лидия вдруг мягко спросила:

— Миша, я вас смущаю? Мне выйти?

От возмущения Алена резко вскочила на ноги:

— Что вы себе позволяете!

— Девочка, не надо ревновать. — теперь Лидия ласково улыбалась. — У вас очень привлекательный мужчина. Вам его все равно не удержать.

— Да вы… — Алена задохнулась и с отчаянием выкрикнула: — Я все вашему мужу скажу!

— Что именно? — Лидия ни на миг не потеряла спокойствия. — В чем вы меня обвиняете?

Алена в полной растерянности оглянулась на Михаила. Он уже успел одеть мягкий фиолетовый халат и стоял позади нее, не вмешиваясь в спор.

— Миша, пойдемте. — и Лидия вышла из палаты, даже не повернувшись к Алене. Михаил молча последовал за ней, а Алена покорно поплелась следом.

В душе у нее все кипело. Зачем, зачем она придумала эту историю с омоложением? Да, надо признать — всего за три дня в клинике Миша сбросил лет десять минимум. А ведь лечение еще не закончено. Но… Он не только помолодел, но действительно стал очень привлекательным для женщин! Намного более привлекательным, чем ожидала Алена. Вернее, она даже не думала об этом, когда записывалась в медцентр, когда соглашалась на некоторые странные условия, и подписывала бумагу о неразглашении методов лечения. Но обратного хода нет. Надо привыкнуть к новому, более молодому и привлекательному Мише, надо перестать ревновать…

Она взглянула на длинные ноги Лидии, слегка прикрытые коротеньким белоснежным халатом, и ее вновь захлестнула волна раздражения. Чтобы отвлечься, она начала рассматривать двери палат, мимо которых шла.

Отделение был роскошное. На бежево-розовых стенах висели натюрморты в дорогих золоченных рамах, полы были покрыты мягкими коврами, в которых утопали ноги и проваливались каблуки. Поэтому Алена предпочитала кроссовки. Но, несмотря на всю красоту, это была именно больница. Забыть об этом мешал едкий запах лекарств, и, как казалось Алене, непонятного страха. Такой запах Алена часто отмечала в некоторых больницах, куда привозили людей с тяжелыми травмами. Сама она, к счастью, бывала там лишь по долгу службы. Но откуда этот аромат тревоги здесь, в роскошном медицинском центре, оборудованном по последнему слову науки?

Палат было довольно много, но почти все пустовали. Кроме них с Михаилом, в отделении находилось всего четыре человека.

В соседней палате обитал высокий худощавый мужчина лет сорока, постоянно прогуливающийся по коридору. Алене казалось, что он сильно нервничает, хотя, возможно, он просто любил пешие прогулки. В принципе, любитель прогулок был вполне в аленином вкусе — высокий, спортивный, с холодным пристальным взглядом. Про себя Алена назвала его Бегуном. Если б не Михаил, Алена с удовольствием с ним бы пококетничала. Но может, ей вовсе не стоит отказываться от легкого флирта? Миша вот в открытую пялится на Синеглазку в белом халатике, и на чувства невесты ему плевать. Пусть теперь сам поревнует!