– А у мамы узнать можешь?

– Трудно будет, но попробую.

– Ты заведи с ней разговор издалека и постарайсяхорошенько запудрить мозги, – посоветовала Мотька. – А потом, как бымежду прочим, спроси про этого дядю Лешу.

Люда задумалась.

– Ладно, постараюсь!

– Люда, а ты как-то с этим, твоим отцом,договаривалась? Когда он тебе звонить будет?

– Он сказал, что уедет на несколько дней.

– Ты говорила, у него дача? – спросила я.

– Да.

– А другая семья у него есть?

– Вроде нет. Ах да, он сказал, что была жена, квартируон ей оставил, а дачу – себе. И живет на даче.

– А где эта дача? По какой дороге?

– Не знаю, мы же на машине ехали, вроде бы поселокМайский называется. А что?

– Если его сейчас нет, можно было бы поискать в этомпоселке, порасспросить тамошних жителей. Ты уверена, что Майский?

– Вроде бы да.

– А ты смогла бы узнать дачу?

– Да! Это точно! Дом из светлого кирпича с синимиставнями. Очень красивый. И еще название улицы вспомнила – Ландышевая. Дом три.

– Это уже что-то! – воскликнула Мотька. –Значит, так, я сегодня спрошу маму, где находится Майский. Она Подмосковьеочень хорошо знает, в молодости вечно в походы ходила, а завтра мы смоемся суроков и съездим туда.

– И я? – испуганно спросила Люда.

– Да нет, если ты знаешь точный адрес, то лучше мы однипоедем, чтобы тебе там лишний раз не появляться. Аська, ты не возражаешь?

– Конечно, нет! Очень даже приятно будет за городсмотаться. Надо только ребят предупредить.

– А стоит ли? – усомнилась Мотька. – Ониначнут обсуждать: ехать, не ехать, а мы тихонечко с утра сядем на электричку…

– Вообще-то да, но мы же совершенно не представляемсебе, что там такое. А вдруг что-то серьезное… И как нам на связь выйти?Уоки-токи на таком расстоянии не сработают, да и все равно придется тогдапосвятить их.

– Твоя правда.

– Девочки, я могу идти? – робко спросила Люда.

– Иди, – пожала плечами Мотька. – Завтра мытебе позвоним и все расскажем. Как, говоришь, его зовут?

– Михаил Михайлович.

– Понятно, как Жванецкого. Запомним!

После ухода Люды мы сразу же позвонили Мите и Косте, и черездвадцать минут «Квартет» был в сборе. Мы подробно изложили ребятам все, чтоузнали от Люды.

– Сначала давайте подумаем, – заговорилМитя, – зачем кому-то нужно изображать из себя отца этих девочек? А есливаша Люда попросту не учитывает, что с годами человек может очень измениться?Был, допустим, худой, стал толстый, был с густой шевелюрой – облысел, илинаоборот…

– Был лысый, а теперь волосы отросли? – заржалКостя, и мы с ним вместе.

– Нет, – отмахнулся Митя, – был толстый, атеперь похудел… Мало ли какие перемены внешности бывают!

– В общем-то ты прав, – поддержал другаКостя. – А кстати, что у них за семья?

– Семья как семья, – отвечала Мотька.

– Может, очень богатая? – спросил он.

– Да вроде нет, нормальная семья, мать и отчим работаюти, похоже, живут не бедно, но и не богато.

– А кто они по специальности? – поинтересовалсяМитя.

– Понятия не имею, – пожала плечами Мотька. –А ты, Ась?

– И я понятия не имею.

– Ну что же вы! Надо было узнать! – укорил насКостя. – Это могло бы послужить ключом ко всей истории.

– Каким образом? – удивилась я.

– Ты представь себе, что этот отчим, допустим, связан скакими-то коммерческими или даже властными структурами…

– Погоди, я сейчас попробую позвонить Людке, –перебила Костю Матильда. – Люда, привет!.. Ага! Люд, кто твой отчим попрофессии?.. Да? А мама?.. Как?.. А что это такое?.. Ага, понятно! Ну пока!..Так вот: отчим у нее ветеринар, а мама – художник-флорист!

– Да, старик, – заметил Митя, –неперспективные для нас специальности. Вряд ли злоумышленники решили отомститьветеринару за плохо вылеченную корову. Маловероятно. А художник-флорист…

– Да что такое художник-флорист? Объяснит мнекто-нибудь? – возмутился Костя.

– Ну, это такой художник, который оформляет квартиры иофисы цветами и зеленью, – явно с Людиных слов принялась объяснятьМатильда. – А кстати, у них в квартире настоящий сад!

– А в саду зверушки? – спросил Костя.

– Собачка только, брехливая дворняжка по имени Франя.

– Настоящая пастораль! – насмешливо произнесМитя. – Он лечит зверушек, а она цветы разводит. Не верю я в такиепасторали, может, еще они сами и есть главные преступники, а этот Михал Михалычпытается спасти от них своих дочек!

Мы обомлели.

– Ты что плетешь, старик? – поразилсяКостя. – Люда ведь не их подозревает, а новоявленного папочку. Или ты насолнце перегрелся?

– Не исключено! – засмеялся Митя.

– Да, Мить, кстати, а как дела у Ириши? – спросилая.

– Нормально. Говорит, что на днях пойдет на работуустраиваться. Кажется, тревога была ложной.

– И слава богу! А то как одновременно двумя деламизаниматься? Известно ведь: за двумя зайцами погонишься – ни одного непоймаешь! – обрадовалась Мотька.

– Только не думайте, что мы вас одних за городпустим! – твердо заявил Костя.

– Конечно! – поддержал его Митя. – Мало личто там может случиться! Мотя, а ты сейчас не могла бы маме на работупозвонить?

– Запросто!

Матильда позвонила на почту, где работала ее мама, испросила, по какой дороге находится поселок Майский. Та сразу ответила, что поКиевской, и даже не поинтересовалась, зачем Матильде это знать. Слишком былазанята.

– Отлично! – сказал Костя. – Значит, завтравстречаемся в девять у метро и едем на Киевский вокзал.

– Договорились!

Езды до Майского на электричке было минут сорок, и вот мыуже бредем по тропинке вдоль железнодорожного полотна, а кругом свежая зелень,птицы поют, пахнет землей и цветами. Хорошо! Мы даже не говорим ни о чем,наслаждаемся весенним воздухом. Дойдя до развилки, мы остановились.

– И куда теперь? – спросила я.

– Вон какая-то женщина на велосипеде едет, у нее иузнаем, – отозвалась Мотька.