– Иди себе! – сердито буркнула Мотька.

Люда вышла в прихожую, и мы услышали, как она возится сзамком. Но вдруг она решительно вернулась в кухню, села и выпалила:

– Нет, не могу! Я должна кому-то все рассказать, а томеня разорвет!

Мы молча ждали.

– Понимаете, девочки, у нас с Алкой ведь не отец, аотчим. Ничего плохого не могу про него сказать, он нам как родной. А про отцамы знали, что он маму бросил, когда Алка родилась; я его почти не помню, а Алкаи вовсе. Маме, конечно, очень туго пришлось, а потом она Леонида Порфирьевичавстретила, они поженились и вот уж сколько лет живут душа в душу. – Людазамолчала.

– Ну а дальше-то что? – нетерпеливо осведомиласьМотька.

– Дальше… Дальше, неделю назад прихожу из школы,телефон звонит. Подхожу. Мужской голос Люду спрашивает. Это я, говорю, а ончего-то мнется, экает, мекает, а потом говорит: «Людочка, я твой папа!» Я так исела! А он соловьем начал разливаться: дескать, он передо мной и Аллочкойвиноват, и перед мамой, конечно. Так сложилась жизнь, он хотел, он жаждал нампомогать, но сначала не мог, а потом, когда его дела поправились, мама непожелала взять от него даже рубля, и Леня ей запретил. Но все равно отцовскиечувства никуда не делись и он обязательно хочет с нами повидаться, попроситьпрощения и вообще. Умоляет только ничего не говорить маме, а то она не позволитнам встречаться. «Подумай, доченька, а я завтра тебе опять в это же времяпозвоню».

– Позвонил? – хором спросили мы с Мотькой.

– Да, позвонил!

– И что?

– Я целые сутки думала и решила, что, конечно,повидаюсь с ним, одна, без Алки, а то она тут же маме проболтается.

– Повидались?

– Да! Он меня ждал у памятника Пушкину, потом повел в«Макдональдс», мы там с ним часа три просидели, он все объяснял, как он менялюбит, как тоскует по мне и по Алке. А он ее и не видел с самого рождения. И,выходит, вроде он не так уж виноват, вроде это мама с ним жить не хотела. Я-тознаю, что это неправда, но… Словом, он настаивал, чтобы я непременно привелаАлку к нему на свидание. Я пообещала, а он сказал, что уезжает и сможет с намитолько утром встретиться. Я говорю – мы утром в школе, а он – это, мол, ерунда.Можно один раз и прогулять, с отцом познакомиться важнее. И еще он мне денегдал, сто долларов.

Люда надолго замолчала.

– И что дальше? – тихо спросила Мотька.

Она вздрогнула.

– Дальше? Дальше начала я Алку готовить, чтобы непроболталась. Ей так интересно стало отца повидать. Леня очень хороший человеки относится к нам как отец, но все равно…

– Поэтому в пятницу вы в школу не пришли? –спросила я.

– Да. Мы с ним до вечера пробыли, он нас к себе на дачуповез. Дома потом такой скандал был! Ужас просто. Но мы чего-то наврали и нераскололись.

– Люда, а почему ты к нам обратилась? По-моему, этодело чисто семейное… – проговорила я, боясь ненароком обидеть ее.

– Вроде бы да, – задумчиво отозвалась Люда, –но что-то меня смущает…

– Что именно?

– Я почему-то ему не очень верю… что он наш отец. Понимаешь,я немного помню отца, и мне кажется, он был какой-то другой, не такой, какэтот…

– Ого! – воскликнула Мотька. – Ни фига себе!А у тебя фотки его нету?

– Нет, мама все уничтожила, когда за Леню вышла.

– Вот бы паспорт его посмотреть! – сказала я.

– Смотрела. Он на даче пиджак снял и на спинку стулаповесил. А потом кто-то его позвал, и я сунулась, смотрю – в кармане паспорт и,правда, на имя Михаила Михайловича Кошелева, все правильно!

– И все же ты ему не веришь? – спросила Мотька.

– То-то и оно, а почему – и сама не знаю.

– Слушай, Людка, а зачем чужому человеку вашим отцомназываться? С какой стати?

– Я и сама голову над этим ломаю.

– Если бы он был злоумышленник, похититель детей,допустим, то сразу бы вас умыкнул, зачем нужно втираться в доверие, говорить,что вы его дочери, – вслух размышляла я. – Может, ему нужно к твоеймаме или к отчиму подобраться через вас?

– Чересчур сложно, можно и попроще что-топридумать, – заметила Матильда.

– И потом – в случае чего ваша мама запросто можетобнаружить, что это самозванец, – рассуждала я. – Главное – достатьфотографию вашего отца, подлинную.

– Я же говорю – мама все фотографии уничтожила.

– Так не бывает… Одна какая-нибудь обязательно где-тозавалялась. Попробуй поищи! – посоветовала я.

– Да искала уже, – безнадежно махнула рукой Люда.

– Надо подумать, – заявила Мотька.

– Значит, вы беретесь за это? – обрадовалась Люда.

Мы с Матильдой переглянулись.

– Видишь ли, Люда, мы, конечно, постараемся тебепомочь, но… дело в том, что с нами работают еще два парня, Костя и Митя, они неиз нашей школы, учатся в десятом, надежные хорошие ребята.

– И что? Им надо будет тоже все рассказать? –испуганно спросила Люда.

– Конечно! – подхватила Мотька. – Без них намне справиться. Слушай, Людка, у этого твоего папаши есть машина?

– Есть, а что?

– Ты номер ее помнишь?

– Номер? Нет, не помню, а зачем тебе?

– Понимаешь, у Кости дядя работает в ГАИ, он нам ужедва раза помогал по номеру найти владельца, и мы благодаря этому выходили напреступников. Значит, начнем с того, что ты узнаешь номер машины. А тампосмотрим. Только не вздумай спрашивать его по телефону, а то он может что-тозаподозрить, – наставляла Люду Матильда.

– Да, девчонки, вы даете! Я, честно сказать, не оченьверила во все эти рассказы о вас, а вы и вправду быка за рога берете. Не успелая вам все рассказать, а у вас уже план действий готов! Ну надо же! Ох, какхорошо, что я вам все рассказала, мне сразу легче стало! А то я одна такмучилась, Алка еще маленькая, а вы…

– Ладно, смотри, не перехвали нас, а то вдруг ничего невыйдет, – скромно заметила я.

– Выйдет! Я уверена – выйдет! – пылко воскликнулаЛюда. – Значит, в мою задачу входит узнать номер машины?

– И постараться добыть фотографию!

– Да где же я ее добуду? – растерялась она.

– А у твоего отца родственники какие-нибудь есть?

– Теоретически есть, но я никого из них не знаю. Был,правда, дядя Леша, папин друг, но его что-то очень давно не видно. Наверное,Леня не хочет, чтобы он к нам ходил.

– А ты его фамилию знаешь? – спросила я.

– Нет, ни фамилии, ни отчества не помню.