— И что? Ты серьезно думаешь, что он тебе кафе сделал, чтобы ты прибыль приносила? Да это так, чтобы ты развлекалась, пока дети не пойдут.

— Развлекалась? Спасибо. Мне и так не скучно.

— Я не понимаю. Скучно ей было — на кафе. Реализуй себя, сколько влезет. А теперь что не так? Слишком весело? Ты извини, я не всегда угадываю, чего тебе надо.

— Это ты извини. Спасибо, что помог. Я просто не в себе иногда бываю от всего этого.

— Все хорошо. Детей вам надо. Вы планируете, кстати?

— Ну и вопрос. Такие вещи не планируют.

— Все можно планировать. Все. А некоторые вещи так даже и нужно. Или мне и здесь надо за всем проследить?

— Спасибо, справлюсь, только…

— Только что?

— Я не очень хочу детей. Пока.

— Вика, ты издеваешься? Только заплачь снова. Знаешь, что я этого не выношу, и специально мне нервы треплешь.

— Ладно, ладно. Мне и правда плохо.

— Нет, вы слышали? А у кого тогда, мать твою, все хорошо? А? Скажи мне.

— Ладно, не будем больше об этом.

— Вика, я тоже подустал малость. Почему у меня все время ощущение, что я битый, который небитого везет?

— Я же закрыла тему.

— А я вот обратно открою. Я что, мало думаю о тебе, мало помогаю? Я ради тебя не делаю все на свете, что твоей душе угодно?

— Не заводись.

— Может, тебе в однушку опять хочется на Просвет? Так ты скажи.

Она вдруг улыбнулась и смахнула с его щеки крошку от сдобы.

— А что? Неплохое было время.

— Отличное. До сих пор расхлебываем.

— Не только я в этом виновата.

— Никто не виноват. Никто. Произошел несчастный случай, можно сказать. Форс-мажор. Просто плохо сложились обстоятельства.

— Они не складывались. Мы их так сложили.

— Ты опять все размазала, достань уже зеркало и вытри нормально.

— Кирилл?

— Да.

— Ты не думай, что я не ценю того, что ты делаешь. Я просто…

— Да знаю я, знаю. Нервы, гормоны. Только нервничать из-за того, что уже нельзя изменить или исправить, — не надо.

— Да, да. Я помню. Смотреть вперед и все такое.

— У вас с Иваном правда все хорошо?

— Да.

— Честно?

— Абсолютно.

— Только с детьми не тяни. А с остальным я обязательно разберусь.

Квартиру своей матери Кирилл потерял — продал ее и вложил деньги в какой-то автомобильный бизнес, который быстро прогорел. После этого они съехались как нечто само собой разумеющееся. К тому моменту она уже прекрасно понимала — даже если мужчина где-то прокололся, не вздумай его пилить. Указав на ошибки, ты его только унизишь и рискуешь испортить отношения. В Кирилле она была уверена, как ни в ком другом, он со всеми проблемами разберется. Всегда разбирался. Он значительно ее умнее, и ее советы ему ни к чему.

Кирилл коротко сказал ей однажды, что он занимается «урегулированием ДТП», но она знала, что это правда только отчасти. После потери фирмы он с друзьями подрезал тачки неопытных водителей, провоцируя столкновение. Убедив водителя в том, что тот виновник аварии и что эффективнее будет договориться без полиции, он требовал компенсацию. Большинство платили.

Кирилл, как и папа, просил ее не забивать голову мыслями о том, откуда в семье появляются деньги, но она знала, насколько выматывающими и нервными были его заработки. Втайне от брата она нашла себе работу. Вика стала помощником риелтора, и в перечне ее обязанностей значились «подбор объектов жилой недвижимости» и «обеспечение коммуникации арендатора и арендодателя». Она говорила Кириллу, что исправно посещает институт, он стал бы ругаться, если бы узнал, что она учится теперь кое-как.

Была еще причина, по которой она не спешила сообщать брату о том, что работает.

Ее фирма не сдавала квартиры в аренду и «коммуникаций» никому и ни с кем не обеспечивала. Они просто брали у клиентов предоплату и потом кидали их. Агентство «Балтика» не нуждалось в рекламе. Двигателем его успеха была чужая жадность. Они предлагали квартиры и комнаты неправдоподобно дешево, дешевле не бывает. Человек хоть немножко адекватный должен был бы лишь усмехнуться. Но клиенты не переводились.

Напротив нее в кресло садились самые разные люди и требовали квартиру из объявления. Которая стоит копейки. Она сообщала им, что именно этой квартиры нет, но есть множество других, не хуже. Все, что требуется, — внести предоплату в размере половины стоимости месяца проживания — и вариантов будет хоть отбавляй. Люди платили вполне разумную, по их мнению, сумму и получали взамен длинный перечень бесполезных телефонных номеров. Те, кто хотел вернуть задаток, сделать этого не мог, потому что договор обещал клиенту лишь «предоставление информации о сдающихся квартирах». Закон как таковой они не нарушали. Информацию вам дали? Дали. Их было пять, симпатичных девушек-риелторов. Они работали под вымышленными именами. Ее клиенты были уверены, что это Вика (точнее, Лидия, такое ей дали имя) — проигравшая сторона в сделке.

Жалеть кого бы то ни было строго запрещалось, это было принципиальное условие для работы в конторе «Балтика», кроме смазливой внешности.

Лично она никому из клиентов неприятностей не желала, просто у нее такая работа. В магазинах с утра до вечера продавцы толкают вещи плохого качества, которые не стоят траченных на них денег и сделаны из галимой синтетики, портящей здоровье. Официанты приносят вредную еду, приготовленную из просроченных продуктов. Продавцы подержанных машин втюхивают автомобили, в которых люди элементарно рискуют своей жизнью. И их никто не проклинает. Просто ее путь к кошелькам людей чуть более прямой, без обиняков. Она научилась не давать своей жалости ходу, действовала как хирург — деньги отчикаем, сейчас вам будет немножечко больно, но это пройдет.

Сначала она волновалась, не смотрела людям в лицо, забывала про руки, которые должны были каждую минуту трудиться — убеждать клиента, соблазнять, заманивать. Стоило сконцентрироваться на руках, как из строя выходили ноги, начинали выбивать чечетку под столом, да так, что оглохнуть можно. Она сменила обувь, принесла туфли-лоферы, у которых подошва «тихая» и которые плотно обхватывали щиколотку ремешком и потому никогда не сваливались. Немодные, старенькие, но удобные туфли.

* * *

Однажды ноябрьским вечером, засидевшись на работе позже обычного, она вышла с черного входа и осмотрела темный двор. Кажется, чисто. С неба густо сыпалась смесь дождя со снегом. Путь домой в такую погоду казался опасным приключением с неизвестным исходом. Она вздохнула поглубже и нырнула в мерзкую ночь, когда ее окликнул мужской голос. Она вздрогнула. Ничего хорошего ждать не приходилось, ведь позвали ее: «Лидия». Черт, кто-то караулил ее. Она сунулась в сумку, но вспомнила, что утром перетряхивала ее содержимое и газовый баллончик остался дома. Она быстро пошла через двор к арке, в конце концов, если смотреть на вещи строго, окликали не ее. Рабочий день закончен, и теперь она снова Вика, а у кого есть вопросы к Лидии, пусть приходят завтра. Сзади раздались шаги, и она прибавила ходу. Арка была уже совсем рядом, когда ее похлопали по плечу.