Но Андрей перезвонил на следующий день и спросил, может ли он пригласить ее на шоколадный мастер-класс. Она всполошилась, потому что не знала, что это такое. Спросила у Кирилла как бы невзначай, и он сказал, что это, наверное, когда мужики друг друга в задницу месят. Придурок какой. Оказалось — они просто будут варить шоколад. Мастер-класс оказался гениальным вариантом свидания — совместный труд плечом к плечу, когда можно невзначай коснуться друг друга и сосредоточиться на важном деле, не переставая при этом болтать, был даже приятнее разговора за столиком кафе. Кирилл обозвал Андрея Шоколадным Принцем, но ночью умял большую часть плитки, на которой Андрей кривовато вывел ее имя.

Напрямую Кирилл ничего плохого про Андрея не говорил, но она знала брата слишком хорошо, чтобы пребывать в иллюзиях. Кирилл с первого взгляда невзлюбил ее кавалера.

Андрей далеко не первый, кто сидит на кухне у Вики, попивая чай, и кого удостоили чести быть представленным. Но звериным своим чутьем Кирилл что-то такое уловил, когда она рассказывала про Андрея… Понял, что этому типчику удастся, наконец, сделать то, что не удалось другим — свести сестру со двора. В первую же их встречу он отозвал Андрея «на пару слов» в прихожую. Потом Андрей признался, что Кирилл сказал: «Если ты ее обидишь, я тебя убью».

Чтобы Андрей ее обидел? Да он из кожи лез, чтобы ей было с ним интересно, ни разу не заявился на встречу без цветов, и всегда было у него наготове что-нибудь необычное. Да она за всю жизнь в Петербурге всего-то пару раз была в музеях и лишь дважды видела развод мостов — а с Андреем каждый вечер отправлялась в новое увлекательное путешествие. Именно он, а не кто-то другой показал ей, как прекрасен ее город. Андрей познакомил ее с друзьями, и она с восторгом окунулась в интересную жизнь, которую они проживали. Несмотря на то что зарабатывали все они немного, веселиться они умели. Она с удовольствием ходила на выставки, вернисажи, в кино и гордилась, что теперь знакома со скульптором, джазовым музыкантом и двумя живописцами.

Вот только встречаться по-настоящему им было негде. Они урывками любили друг друга у нее дома, когда Кирилла не было. Оба нервничали, в воздухе тучей висело «может вернуться брат». После она приводила квартиру в порядок тщательно, как преступник, прячущий улики. Хоть Кирилл и знает, что мужчины у нее уже были, в конкретном данном случае ей было невыносимо привлечь его внимание к этой стороне ее жизни. Будто снова ей пятнадцать, и брату вовсе не обязательно знать, чем сестричка занималась в его отсутствие.

Андрей

…«Я хочу, чтобы ты знала, что я помню каждый день нашего года с тобой. Что по вечерам, после проверки, отгородившись ото всех одеялом, я, как скряга, достаю из потайных уголков памяти свои сокровища — воспоминания о тебе. И смакую их, и все не могу насытиться. Пьяница знает, что только разрушает себя, но не может остановиться. Иногда в своем опьянении я позволяю себе совсем уж дерзкие вещи. Расхожусь до того, что представляю, как ты ко мне приехала и сказала: «Давай простим друг друга и начнем все сначала». Этого, конечно, не будет. Но фантазии — мое последнее укрытие. Меня лишили всего, и только их у меня никто не отберет. Они мое лекарство от безумия.

Первое, о чем я всегда хочу тебе сказать (и о чем никогда не говорю), — да, сначала я тебя ненавидел. Ненавидел и казнил. Я рисовал себе сцены, в которых я убивал тебя самыми разными способами. В галерее картин моей памяти этот раздел представлен отдельным огромным залом. Но сейчас свет там потушен, я не наведываюсь туда больше. Злость прошла. Потом я пытался понять. Я задавал себе вопросы и пытался на них ответить. Все мои мысли о тебе начинались с «почему?». Почему она не навестила меня? Почему не написала? Почему не извинилась? Почему у нее нет элементарной жалости к тому, с кем ее столько связывало? Хотя бы одно слово мне нужно было от тебя. Но я его не дождался.

Сейчас, милая, я сяду писать письмо женщине, которая хочет комплиментов, хотя, мягко говоря, их не заслуживает. И я дам ей их — пусть радуется. Ей так удобнее — вместо того, чтобы привести себя в порядок, можно переписываться с зэком — его устраивает и целлюлит, и жирные ляжки, он похвалит, скажет, что прекраснее ее нету на всем свете.

А она мне пришлет покушать. Тебе было бы стыдно за меня, если бы ты об этом узнала? Думаю, что нет. Я угадал? Наверняка даже если ты и возмутишься, в глубине души ты меня поймешь. Ты сама — такая. И это не плохо и не хорошо. Да, я согласился с тобой, люди буквально напрашиваются, чтобы их обманули. Зачем же потом жаловаться? Моим женщинам лень раздумывать о том, заслуживают они красивой любви или нет, как и твоим клиентам о том, почему прекрасная квартира сдается за копейки. Им всем просто очень хочется. Они закрывают глаза на очевидные вещи и суют любопытный жадный носик во вкусно пахнущую мышеловку. Хватаются за мечту, какой неправдоподобной бы она ни была. Дураки они или просто несчастные люди? Штука в том, что решать им самим. Все условия уравнения всегда были на виду, надо только сложить эти пресловутые два и два. Но они не хотят. Зачем узнавать правильный ответ, если он может не понравиться? Правда полезная, зато неправда вкуснее, и ничего, что потом будет пучить. Главное, что сейчас хорошо.

Я не буду говорить «ненадолго прощаюсь» — я с тобой никогда не расстаюсь. Все эти строчки, что я пишу разным женщинам, — они не совсем фальшивые. За каждой из них всегда стоит нечто подлинное — мое невысказанное признание тебе».

Во-вторых. Пока ты ее не приручил, не вздумай кочевряжиться. Упаси тебя просить заочницу хоть о чем-нибудь — вспугнешь. Скажи, что все, что тебе нужно, — время от времени ей писать. Что она тебя чем-то зацепила, что на фотографии она особенная, и взгляд у нее светлый. И что пока ты сам не в состоянии проанализировать свое к ней чувство. «Вот тянет меня к тебе, и все» — этого обычно достаточно. Ответа не требуй. Лучше показаться робким, застенчивым, преданным. Со временем она сама предложит тебе помощь. А ты должен отказаться, иначе игра не имеет смысла. Не переживай, она будет настаивать и в конце концов настоит на своем. А пока не будь нетерпеливым, говори, что с каждым днем привязываешься все сильней. И через какое-то время она отзовется. Всерьез подумает о том, что с тобой ей, возможно, будет не так уж и плохо — а что, ты раскаялся и хочешь работать и создать семью. Она признается в ответных чувствах, будет ждать — и твой роман покатится по накатанной. К тому же зэк — это романтика. Женщины любят преступников, секретики и помогать заблудшим душам. Еще. Даму нужно держать в постоянном напряжении, как кастрюлю, под которой то убавляют, то прибавляют огонь. Иногда следует пропасть на ка кое-то время, чтобы заставить ее поволноваться. Важно ее ревновать, чтобы чувствовала себя желанной. Но самое главное — наркотик любви должен поступать женщине исправно до тех пор, пока она не окажется на игле. Только тогда можешь немного выдохнуть и расслабиться.

Зона приклеивает клички намертво, не сорвешь. Его любимой заочнице почему-то досталось обидное — Милка-Кормилка. Кто и когда заклеймил, уже не вспомнишь.

Имя ужасное, хотя по всем статьям она лучше любой заочницы здесь. Она ему даже приглянулась. В смысле по-настоящему. Даже если бы в тюрьме не сидел, обратил бы на такую внимание где-нибудь в кафе. Знакомиться бы не пошел, но полюбовался бы. Чем-то похожа на Любовь Орлову. Есть в ней порода, качество, чувство собственного достоинства. Светлые мелко-кучерявые волосы высоко взбиты, бюст дерзкий. Когда он от нечего делать зарегистрировался на сайте знакомств, он себе приказал: опускаться до подлизывания к страшным старым бабам, которые с котлетками таскаются в тюрьму, ты не будешь. Не попадется та, которая будет чем-то действительно интересна, значит, посидишь без женского общества, не помрешь.