Означенный господин Мазур, мысленно матюгнувшись, утопилкнопку, открывающую калитку, и неторопливо двинулся во двор – с видом человека,оторванного от доказательств теоремы Ферма в завершающей стадии.

Жизнерадостность молодого курьера была неколебима. С улыбкойдо ушей он протянул Мазуру красивый конверт:

– Вам пакет, господин Мазур!

– А с чего ты решил, что Мазур – это я и есть?

– А я вам уже не первый раз корреспонденциюдоставляю, – улыбка юноши стала еще шире, хотя, казалось бы, сие былоневозможно.

– Ну, вроде, да, припоминаю, – чуть болеедружелюбно сказал он. – Давай, где там у тебя расписаться надо…

Курьер протянул бланк извещения и стило. Поставив напротивсвоей фамилии закорючку, долженствую изображать подпись, Мазур молча вручилхлопцу сотенную купюру. Потом закрыл за курьером калитку (собственно говоря,этого можно было и не делать – калитка закрывалась автоматически, но все жепрогулка, хе-хе!) и ленивым шагом направился к дому, на ходу надрывая плотныйконверт.

Послание было напечатано на плотной розоватой бумагевитиеватым шрифтом и, разумеется, оказалось очередным приглашением. «Уважаемыйгосподин Мазур, бла-бла-бла…»

Так, а вот это уже интересно!

Мазур остановился, внимательней перечитал начало. Вот чтобыло непонятно: обычно во всех подобных приглашениях указывалось: «господинМазур с супругой» или же наоборот: «госпожа Мазур с супругом». Здесь же проНинку не было ни слова.

Дальше становилось все страньше и страньше. Его приглашалина очередное сборище, пардон – светское мероприятие, причем не куда-то, а наУкраину, в Одессу. Причем приглашали его одного, без жены!

«Нет уж, хватит с меня этих раутов и суаре, – сраздражением подумал Мазур. – Мало того, что в Москву чуть ни каждый божийдень зовут потусоваться, так теперь еще куда-то к черту на рога! Да пошли вывсе…»

Высказав все, что он думает по поводу надоедливых адресатови определив координаты, по которым им надлежало направляться, Мазур несколькопоостыл и даже усмехнулся. Какая, однако, важная птица – господин Мазур, дажена Украину приглашают… Или, как теперь принято выражаться – в Украину. Дожил,блин, до славы всесоюзной…

Впрочем, мрачное настроение вскоре вернулось – Мазурпредставил, как расстроится Нина, узнав, что на Украину приглашают его одного.Ей-то как раз вся эта светская жизнь была в кайф! Представив реакцию жены,неизбежную обиду и ехидные подколки: мол, хохлушку какую-то завел, потому ивыпросил, чтоб тебя одного пригласили! Седина в бороду, бес в ребро! А со мной,дескать, с законной Ниной ходить – так каждый раз как под пыткой!

Не, на фиг. Тем более, ехать Мазур никуда не собирается. Такчто ничего мы дражайшей половине и говорить не будем. И ответ с извинениямипосылать тоже не станем, тем более что обратного адреса на приглашении (да и наконверте, кстати говоря) нема.

Тоже любопытный факт – указаны только номер рейса, времявылета и время, когда драгоценнейшего господина Мазура встретят в аэропорту.

Да и бог с ним с посланием… Мазур выкинул вскрытый конверт введро на кухне, а приглашение машинальным движением сунул во внутренний карманпиджака.

С самого начала эта затея Мазуру была не по душе. Нет, а чтовы на его месте подумали бы? Боевой офицер, цельный адмирал – и в этой, спозволения будет сказать, клоаке?!

Все нутро Мазура противилось такому времяпрепровождению. Ачто делать… Как говорится, попала собака в колесо – пищи, но бежи. Более того!Даже слово это идиотское – «тусовка», то и дело в разных вариациях повторяемое«контингентом», – уже не так резало слух. Человек ко всему привыкает,знаете ли.

А привыкать не хотелось.

Мазур сидел на кожаном диванчике в уголке обширного холла, сдзенским пофигизмом разглядывал участников вечеринки и думал, что лучше, то липокурить, то ли выпить, то ли свалить отсюда побыстрее.

Хотелось только последнего.

Народу собралось много, и все морды сплошь где-то виденные,вроде знакомые и в чем-то родные, хотя при таком скоплении медиа-лиц,представляющих всяческие телеканалы и СМИ, каждая из них, морд этих, быстройидентификации поддавалось с трудом. Уж слишком много известных было. Какие-тофизии, мелькающие на телеэкране чаще, чем Петросян, какие-то фигуры не топоп-звезд, не то бедолаг, вытащенных из расплодившихся реалити, блин, шоу, какие-тополитики вроде даже…

Фигачил по ушам рэп (или как это там правильно сейчасназывается), кто-то извивался, как умел, на импровизированном танцполе в зале,кто-то тихо нюхал «дорожку» с зеркальца в уголке, а кто-то просто, по-советски,накачивался бухлом в другом уголке…

Короче, каждый оттягивался, как умел, и Мазур не намеревалсякого-либо судить. Ведь, что греха таить, сам, бывало, надирался до состояниярозовых чертей. Правда, предпринималось сие исключительно ради снятия стресса…А какой стресс может быть у юных и не очень юных оболтусов, чуть ли еженедельнособирающихся здесь? Разве что стресс от избытка секса и бабла?

Кожаное сиденье дивана, тихонько скрипнув, просело рядом сМазуром.

– Я тут за вами уже долго наблюдаю…

Услышав женский голос, он повернул голову и узрел справа отсебя миловидное белокурое создание лет этак семнадцати, сидевшее закинув ногуна ногу и одетое во что-то донельзя смелое, воздушное, голубенькое, с открытымиплечами и блестками (не исключено, что с натуральными брюликами), во что-то,напоминающее одеяние римских весталок. И без того короткая юбчонка задраласьпочти до самых бедер, вызывающе обнажив длинные, стройные и, признаться, зелопривлекательные ножки.

– А вы правда настоящий адмирал? – девчушка быласама непосредственность.

Мазур видел ее впервые. Вернее, так ему показалось сначала.Личико фарфоровое, фигурка точеная, прикид новомодный, в глазах пустота иуверенность в собственной, обеспеченной здоровым образом жизни неотразимости –подобных куколок в последнее время развелось, что грязи. Клонируют их, что ли…

– Польщен, сударыня, – лениво, но светски, как емупоказалось, ответил Мазур, – вашим вниманием к моей скромной персоне…Истинная правда: аз есмь взаправдашний адмирал, хотя и в отстав…

– Тогда как насчет по бокалу шампусика? – перебилоангельское создание с еще большей непосредственностью.