— О, Джим, я так виновата, — смущенно пробормотала она, корясебя за то, что невольно спровоцировала начало расследования. — Я вошла в дом…

Дорис Кейн осеклась, догадавшись, что Джим не знает, чемуона оказалась свидетельницей. Шериф, по-видимому, был вынужден сообщить зятю оее визите в полицию и дальнейших событиях, но все ли без утайки? Судя повыражению лица Джима и его отношению к ней, Брэндон поведал ему не так ужмного.

— Знаю, знаю, вы нашли кучу газет, — со смехом прервал онее, — да к тому же еще записку от молочника и бросились в полицию, опасаясь,что я попал в аварию. Это положило начало расследованию. Впрочем, нет худа бездобра. Рано или поздно эта история все равно выплыла бы наружу. Излишнелюбопытные соседи постарались сделать из мухи слона. Видите ли, Дорис, днейдесять назад у нас была вечеринка, и один из гостей выпил лишнего. Он вышелпроветриться, но его почему-то занесло в гараж, там он залез в мою машину, сталшарить в бардачке и обнаружил револьвер, который я накануне положил туда,поскольку перевозил крупную сумму денег.

— И чем это кончилось? — испуганно спросила Дорис.

— Успокойтесь, самого страшного не произошло. — Джимободряюще погладил ее по плечу. — Он прострелил себе руку, но сумел остановитькровотечение, мгновенно протрезвел и самостоятельно уехал на машине домой.

— Кто это был, Джим?

— Вы его не знаете. Да и я, по существу, тоже. Один из тех,кто является без приглашения туда, где можно выпить на дармовщинку. Так,знакомый знакомого.

Хоть убей, не могу вспомнить его имя… Запомнил только, какон вливал в себя стакан за стаканом, словно внутри у него бушевал пожар. Этогопарня никто не представлял, хотя, кажется, его фамилия Мертон… или Мартин…что-то вроде этого. По-моему, он из Голливуда. Все важничал и напускал на себятаинственность.

Излюбленный прием таких типов, как он.

— Но Джим, этот человек был действительно ранен?

— Пустяковая царапина.

— И он сам в себя стрелял?

— Типичный случай, когда в пьяном виде совершаютнепростительные глупости. Как бы там ни было, инцидент исчерпан, я далпоказания в полиции и не желаю больше слышать об этой истории. Поговорим лучшео другом. Мы очень рады вас видеть, Дорис. Дело в том, что мне срочно нужнобыло съездить в Лас-Алидас. Я рассчитывал пробыть там всего несколько дней, нозаключение сделки, которой я сейчас занимаюсь, затянулось, и мы здесь застряли.К счастью, удалось заполучить дом, где можно достойно принять людей. Для тогодела, которое я сейчас раскручиваю, отель никак не подошел бы. Черт, а вывыглядите просто отлично!

У Дорис словно гора с плеч упала. Господи, оказывается всетак просто, и Джим здоров и невредим.

— Я позвонил Пауле, — продолжал Джим. — Непонятно, чтослучилось с телеграммой, которую мы послали вам в день рождения. Должно быть,попала не по адресу… А теперь собирайте-ка вещи. У нас в Лас-Алидасе полноместа. Домище преогромный, прямо караван-сарай.

Джим отверг ее не очень убедительные возражения, что она-дене хочет их стеснять и может остановиться в кемпинге или отеле. Он принялсяшутливо подгонять тещу со сборами и через несколько минут уже погрузил багаж вее пикап.

— Поезжайте за мной. Я буду поглядывать в зеркало заднеговида, не отстали ли вы. Если захотите остановиться, помигайте мне фарами. Порав путь, Паула мечтает повидаться с вами. Она ужасно соскучилась. Да и я,признаться, жду не дождусь, когда доведется отведать вашего знаменитого хлебногопудинга. Обещайте приготовить один.

— Ладно, — улыбнулась она. — Испеку целых два.

— Договорились. Пошли.

Он открыл перед ней дверцу, дождался, когда она включитдвигатель, и направился к своей машине.

Путь до Лас-Алидаса показался ей бесконечно длинным. Но вотони пересекли деловой квартал, и, въехав в престижный район, Джим вскорепосигналил ей фарами. Дорис свернула за ним налево и через полквартала ужекатила по подъездной аллее в просторный гараж.

Только выключив зажигание, она почувствовала, что боитсявстречи с дочерью. Шериф в разговоре с Джимом, очевидно, не сталостанавливаться на деталях, а Джим не из тех, кто будет в них вдаваться. Не точто Паула. Больше всего Дорис тревожил адвокат, который видел, как она выходилаиз дома дочери. Надо изыскать новое объяснение, встретиться с ним и сделатьтак, чтобы он не распространялся об этом. Она с трудом вспомнила, что его зовутА.Б. Карр. Не забыть бы это имя, подумала она.

Джим помог теще вынуть из машины дорожную сумку и чемодан,закрыл дверь гаража, а свою машину оставил на подъездной дорожке.

— Я чуть жива от усталости, — пожаловалась она.

— Еще бы, — посочувствовал он. — Все разговоры откладываютсяна завтра, а сейчас только поздороваемся с Паулой, и я провожу вас в вашукомнату.

Где-то в глубине сознания у миссис Кейн мелькнула мысль, чтозять почему-то с облегчением произнес последнюю фразу, но она слишком устала,чтобы вникать в это.

Паула ждала ее, и для Дорис Кейн оказалось приятнойнеожиданностью, что она напрасно опасалась выговора со стороны дочери. Пауластала менее строптивой и уверенной в себе. Такой мать ее еще не видела.

Дочь похорошела и повзрослела, превратившись в прелестнуюмолодую женщину. Ее всегда отличала исключительная выдержка, которая поройказалась наигранной, но теперь это внешнее спокойствие как нельзя лучшесоответствовало новому качеству Паулы.

Последовали радостные восклицания и объятия. Когда восторгиулеглись, Джим прервал несколько затянувшееся молчание словами:

— Бедняжка Дорис совсем без сил: всю ночь вела машину и днемне прилегла отдохнуть ни на минуту.

Она конечно же мечтает о сне, так что наговоритесь завтраутром.

— Поселим маму в комнату справа, Джим, — распорядиласьПаула.

Джим подхватил вещи Дорис Кейн и направился к лестнице, но,остановившись перед первой ступенькой, обернулся и вопросительно посмотрел нажену:

— У нас еще одна гостья, мама, — проговорила Паула. — Утромя познакомлю тебя, это очень милая девушка. У вас будет одна ванная на двоих.Постарайся не особенно шуметь у себя в комнате и в ванной, когда будешьпринимать душ. У нее плохой сон.

Дорис Кейн бездумно кивнула и, только дойдя до серединылестницы, поняла, что в резком тоне дочери прозвучала нотка фальши. Такторопливо и с таким убедительным видом Паула говорила, когда… впрочем, этоможет подождать до утра.

Постель в отведенной ей комнате манила к себе свежимипростынями, и Дорис успокоила себя мыслью, что, как бы там ни было, у дочеривсе в порядке.