— Я… я, по правде говоря… не знаю, как было дело, — заикаясьпробормотал Мелвин. — Меня попросили принять эту женщину…

— Кто?

— Один мой друг.

— Его имя?

— Я предпочел бы не называть его имени.

— А я бы настоятельно советовал вам назвать его.

— Это была просьба личного характера. К самоубийству она неимеет никакого отношения.

— Откуда вы знаете, что не имеет?

— Я в этом уверен.

— Кто убил Еву Даусон?

— Я повторяю, она покончила с собой.

— Допустим, что это не так. Тогда кто убил ее?

— Я не знаю.

— Тогда откуда вам известно, что та «просьба личногохарактера» не имеет отношения к смерти вашей гостьи?

— Я… я полагаю, что не имеет.

— К вашему сведению, — язвительно заметил шериф, — строитьпредположения — моя прерогатива.

Ваше дело — отвечать на вопросы. Так кто просил вас приютитьэту женщину?

— Один из моих друзей.

— Будете изъясняться недомолвками — к вечеру окажетесь вкамере предварительного заключения, — пригрозил Брэндон. — Кто попросил васспрятать эту женщину у себя в доме?

Мелвин, пряча глаза, молчал.

— Ну что ж, я попытаюсь угадать. Может быть, это был адвокатпо имени Альфонс Бейкер Карр?

Мелвин выдал себя, вздрогнув.

— Я угадал?

— Я сказал все, что был намерен сказать.

— Итак, мой мальчик, — отступив от Мелвина на шаг, подытожилшериф, — вам был дан шанс. Вы его упустили. Отныне мы не будем с вамицеремониться.

Поблажек с нашей стороны не ждите. Понятно?

— Я их и не ждал, — насупился Мелвин. — Как только я занялопределенную позицию по вопросу об отзыве некоего должностного лица, меняпредупредили, что ваше ведомство станет сводить со мной счеты, и предостерегли,чтобы я следил за каждым своим шагом.

— Черт возьми! — вспылил Брэндон. — Вы сообщаете о фактенасильственной смерти. Я задаю обычные в ходе расследования вопросы, а мнеотказываются отвечать. Это означает одно — я имею право привлечь вас куголовной ответственности.

— Это полностью лишит меня шансов реализовать сделку, надкоторой я работаю здесь, в Лас-Алидасе! — возмущенно воскликнул Мелвин.

— Примите мои соболезнования, — съязвил шериф.

— Ну что ж, радуйтесь, — с ожесточением пробормотал Мелвин.

— Что касается моего ведомства, — вступил в разговор Селби,— вам, Мелвин, гарантировано точно такое же отношение, как к любому другомугражданину. Однако я настоятельно советую вам решиться рассказать, какимобразом эта женщина попала в ваш дом, если вы не хотите предстать перед Большимжюри. А сейчас проведите нас в комнату, где находится труп.

Не успели представители власти подняться до серединылестницы, ведущей в спальные комнаты, как раздался пронзительный звонок впарадную дверь. Когда Паула Мелвин открыла ее, до них донесся голос СильвииМартин, он звучал повелительно:

— У меня срочное сообщение для шерифа. Будьте любезны,немедленно проведите меня к нему.

— Минутку, — ошеломленная стремительным натиском незнакомкипролепетала Паула Мелвин. — Он наверху.

За спиной мужчин послышался дробный стук каблуков, и Брэндонподмигнул Дугу Селби.

— Привет! — догнав их, проговорила запыхавшаяся журналистка.

— Что за срочное сообщение? — строгим тоном спросил шериф.

Сильвия одарила его ослепительной улыбкой и тихо сказала:

— Срочное сообщение заключается в том, что «Кларион» хочетзаполучить самую свежую информацию.

Брэндон по-отцовски симпатизировал энергичной молодойжурналистке, к тому же работавшей в газете, которой он был признателен заподдержку во время политических кампаний, когда противники в пылу борьбыобливали его грязью. И то и другое обстоятельства делали шерифа снисходительнымк маленьким хитростям этой находчивой особы.

— Слушайте, Сильвия, — добродушно проворчал он, — дойдететолько до двери спальной. Можете заглянуть, но не входите в нее. Обещаете?

— Обещаю.

Они вчетвером поднялись наверх, и Брэндон открыл дверь.

Их взгляду предстала та же картина, которую увидела утроммиссис Кейн: остатки завтрака, разлетевшиеся по полу, и безжизненное телопоперек кровати.

— Господи, какая она была красивая, — услышал Селби шепотСильвии.

Он повернулся к Брэндону и вполголоса заметил:

— Обрати внимание, Рекс, окна плотно закрыты.

— Ну и что?

— Климат здесь мягкий, ранней осенью совсем тепло, любой,ложась спать, оставит на ночь открытым хотя бы одно окно. То, что все окнаоказались закрыты, может о чем-то говорить.

— Да, прошлой ночью было очень тепло, — согласился Брэндон.

— Посмотрите, — обратился к нему Мелвин, — в комнате нималейших признаков борьбы. Она, вероятно, пыталась заснуть, но нервноенапряжение росло, чувство тревоги и безысходности не покидало ее, и тогда она вотчаянии всадила в себя нож и повалилась на кровать.

— Нож торчит под довольно странным углом, — заметил Брэндон.

— Очевидно, она держала его обеими руками.

— Откуда у нее этот нож?

— Не знаю. Я не видел его вблизи. Может быть, она взяла егоиз кухни… или купила. Представления не имею.

— А вы не посмотрели, все ли кухонные ножи на месте?

— Еще нет.

— Дуг, — умоляюще глядя на окружного прокурора, сказалаСильвия Мартин, — можно мне подойти поближе… я только взгляну на нее?

— Лучше не надо, — поморщился Брэндон.

— Возможно, я сумею вам чем-то помочь.

— Что вы задумали?

— Я хочу получше разглядеть ее лицо.

— Ладно, — смилостивился Брэндон. — Но только стойте посредикомнаты и ни до чего не дотрагивайтесь.

Сильвия Мартин на цыпочках вошла в комнату.

— Ну, что скажете? — спросил шериф. — Видели еекогда-нибудь.

— Мне она не знакома, — покачала головой Сильвия, — нообратите внимание, с лица не смыта косметика.

— Неужели это так важно? — пожал плечами Брэндон.