У нее не было сил отказаться. Она так долго оставалась сильной, так долго сдерживалась… Больше она не могла жертвовать своим желанием.

На этот раз она сама сделала шаг вперед. К нему. Сердце билось у нее в горле, и голова шла кругом. Но Роза все равно сделала еще один шаг, и еще…

У Леона кончилось терпение, и он преодолел оставшееся расстояние, обвил руками ее талию, крепко прижимая к себе со звериным рычанием. Роза ощущала его с ног до головы. Его жар, его твердость, пульсацию его возбужденного члена, трущегося о ее бедро.

Ох, как она его хотела… Невозможно было подобрать слова для того, чтобы описать глубину ее желания. Ее жажды.

– Ты боишься меня, Роза? – Его голос звучал так тихо, так нежно и заботливо, что ее сердце заныло в ответ.

– Конечно нет.

– Ты на меня смотришь как на чудовище.

– Нет, нет, ты не чудовище. Но то, что между нами… Это как будто чудовище, которое может поглотить нас обоих.

Леон рассмеялся, хрипло и низко:

– Согласен.

Он провел большим пальцем вдоль ее скулы, любуясь Розой с завороженным выражением на лице.

– Так было всегда?

– Для меня – да, – сдавленным голосом ответила Роза. – Мои чувства всегда были такими…

– Мне кажется, что мои тоже.

Роза засмеялась:

– Ты этого не знаешь и не можешь знать.

– Конечно знаю. Так же, как и то, что у меня щедрая натура.

– Мы уже это обсуждали и разошлись в мнениях.

– Что привело меня к предположению, что я проявляю свои чувства не так, как большинство людей. Но это не значит, что я их не испытываю. Это странное чувство, Роза… но оно неотделимо от меня, оно у меня в крови. В нем нет ничего чужеродного, ничего необычного. Оно просто есть. И я убежден, что, если лишусь его, это меня уничтожит.

– Не говори так, – сказала Роза, теперь отчаянно желая отстраниться. Его слова жгли слишком сильно. Потому что это говорил не Леон. Не добрый, но холодный мужчина, которого она всегда знала. Прежний Леон не испытывал к ней таких чувств. Иначе он бы пришел к ней давным-давно, а не проводил ночи в постелях других женщин.

Но она не могла сказать это вслух. Не в этот момент. Не сейчас. И отстраниться тоже не могла. Потому что, какими бы сильными ни были ее убеждения, они не могли конкурировать с ее желанием оставаться у него в руках.

– Хватит разговоров, – сказала она. – Поцелуй меня, пожалуйста…

Леон не колебался; он опустил голову, преодолевая расстояние между ними. И Роза вспыхнула. Все желание, вся жажда, пробужденные во время поцелуя на веранде, теперь были стократ сильнее. Их разжигали прикосновения его больших ладоней, которые обхватывали ее талию, трение ее сосков о шершавую ткань его рубашки. Разжигало то, насколько бесконечно, полностью она принадлежала этому мужчине. Что теперь она не пыталась сопротивляться своему желанию ни секунды.

Не стоило так поступать. Но ее это больше не беспокоило. Она была готова совершить неправильный поступок. И делала это для себя. Она столько лет старалась поступать правильно, но ничего не получила взамен. Теперь она не боялась ошибиться. Даже не испытывала чувства вины – только восторг. Свободу.

Роза прижала ладони к груди Леона, наслаждаясь ощущением его тела, твердостью его мышц, доказательством его силы. Прежде чем она могла задуматься, могла себя остановить, она уже расстегивала пуговицы на его рубашке, раскрывала ворот, дотягиваясь пальцами до обнаженной кожи.

Когда она дотянулась, пальцы у нее дрожали. Она обводила очертания его мышц; жесткие завитки волос у него на груди щекотали ее ладони. Леон был идеальным мужчиной. Но, конечно… все ее представления об идеальном мужчине были выстроены вокруг его образа. Она всегда хотела именно его, и только его.

Он придерживал ее за затылок, делая поцелуй глубже, вторгался языком внутрь, неторопливо пробуя ее на вкус. Другой рукой он сжал ее ягодицы, глубоко впиваясь в плоть, властно, как собственник. Эта хватка давала понять, что мужчина знает, чего хочет. Леон хотел ее.

Не важно, кого он хотел в прошлом. Сейчас, именно сейчас, он выбирал Розу.

Она плотно зажмурилась, вкладывая в поцелуй все, что могла. Она не знала, что делает. У нее не было никакого опыта в обольщении. Она не знала ничего, кроме своей страсти. И сомневалась, что в мире нашлась бы другая женщина, которая так же пылала бы страстью к Леону Каридесу, как она. Сомневалась, что найдется женщина, так жаждущая любого другого мужчину. Она ждала этого мгновения пятнадцать лет. И если ей не хватало опыта, она с лихвой восполняла его желанием.

Столкнув рубашку с плеч Леона, она залюбовалась тем, как великолепно он сложен. В мире не могло быть другого такого красивого мужчины. По крайней мере, настолько идеально слепленного для нее. Она снова зажмурилась, чтобы из глаз не полились слезы. Нервы и эмоции грозили задушить ее, сжимая горло.

Она не знала, что такое желание вообще существует. Пока желание было абстрактной фантазией, казалось, что его можно контролировать. В реальности она не контролировала ничего. Ее желание было лесным пожаром, который сметал все на своем пути. Восхитительным, пьянящим… в тысячу раз сильнее, чем она могла вообразить.

Но все происходило куда быстрее, чем Роза ожидала. Рука Леона, лежавшая у нее на ягодицах, теперь скользнула между бедер, дразня влажные складочки, разжигая ее желание настолько, что она едва могла дышать. Если он сдвинет руку еще чуть-чуть выше, то она сорвется с обрыва… всего лишь от простого прикосновения, от поцелуя…

В ее мире не осталось ничего, кроме Леона. Ничего, кроме нее самой. Они вдвоем – и желание, которое искрилось между ними, жаркое и неконтролируемое.

Леон зарычал, проводя ладонью вниз по ее бедру, и подхватил ее, заставляя обнять себя ногами, прижимая ее влажный жар к своему твердому члену. По телу Розы разошлись волны удовольствия; она ахнула. Леон понес ее из ванной в спальню, на кровать.

– Вода… – растерянно сказала она.

– М-м-м, да, мы же не хотим устроить потоп, – отозвался Леон, укладывая ее на кровать, и отошел, чтобы выключить воду.

В этот момент у Розы была возможность задуматься. Возможность собраться с мыслями. Убежать. Она осталась на месте.

Леон появился минуту спустя; его фигура заполняла дверной проем – широкие плечи, мускулистая рельефная грудь и узкая талия; завораживающее воплощение мужественности. У Розы перехватило дыхание.

А потом ее внимание приковали четкие очертания твердого члена под его джинсами. Стопроцентное доказательство того, что Леон действительно ее хотел.

Роза прикусила губу; нервы зашкаливали.

– Вот и снова это выражение лица, – ласково сказал Леон. – Пожалуйста, агапе, не бойся меня. – Он подошел ближе к кровати, взялся за застежку джинсов, но остановился. – Я хочу только сделать тебе хорошо. Создать для нас общее воспоминание. Хочу… хочу почувствовать тебя рядом.