Через год Леон и Роза поженились снова. Эта свадьба была совсем не похожа на первую. Тогда бледная юная невеста шла к алтарю, не зная, на что себя обрекает. Отдавая себя мужчине, который ее не любил.

Теперь все изменилось. Леон изменился.

Теперь Роза шла к алтарю без густой вуали, скрывающей лицо; ее волосы были распущены, венок розовых цветов оттенял ее утонченную бледность. На ней было простое платье, длинное, ложащееся вокруг ног текучими складками. Она выглядела как ангел.

И Леон любому был готов подтвердить, что она и есть ангел.

Она спасла его – от скорби, от одиночества… а главное, от самого себя.

На этот раз, взяв ее руки в свои, он приносил обеты, которые написал сам. Которые шли не от традиций, а от сердца. Его сердца.

– Роза, когда-то я дал тебе обещание, но не сдержал его. Принося обеты, я не собирался их исполнять. Но теперь… теперь я буду верен клятвам. Ради тебя бьется мое сердце. Ради тебя я живу. Ты моя любовь. Я посвящаю тебе свою жизнь. Обещаю свою любовь и верность. Знаю, что для меня нет счастья без тебя. Много лет я не обращал на тебя внимания, не видел, какое сокровище передо мной. – Он сжал ее пальцы в своих. – Но теперь я знаю. Я видел смерть и выжил. Хотя это была не настоящая жизнь… Настоящая жизнь – это ты.

Произнеся свои клятвы в ответ, Роза повернулась и забрала Изабеллу у подружки невесты, прижала к себе малышку (которая слишком быстро росла, по мнению Леона).

– Тебя я тоже обещаю любить, – прошептала она. – Мы семья.

Леон взял дочку за ладошку:

– Я сам и мое сердце принадлежит вам обеим. Навсегда.

Потом был торт, были танцы. А раскапризничавшуюся Изабеллу няне пришлось унести в детскую. Леон и Роза остались до конца, до последней песни.

Леон крепко прижимал ее к себе, позволяя музыке обнимать их и вести.

Весь мир, все люди, все их прошлое оставили их вдвоем.

Он видел только синеву глаз Розы.