— Не испугался...— резко вскинулся темно-коричневыйминотавр. — Не испугался!

Игнорируя Грома, Фарос повернулся к остальным:

— Потушите огонь! Оставьте все как есть, пусть обряды по нимслужат падальщики! А ну шевелитесь!

Минотавры опрометью бросились исполнять приказ — в кого быони ни верили, прежде всего бывшие рабы следовали за Фаросом и подчинялисьтолько ему. Гром, как понял командир, просто сбил их с верного пути.

Гром и навязчивый Саргоннас, ведь Фарос отказался позволитьБогу влезть в его жизнь.

Костер угас. Гром начинал кашлять все сильнее. Фарос сгоречью смотрел на когда-то одного из самых верных последователей. Этот глупецнаглотался дыма — наверняка не отходил от костра ни на минуту.

— Ты можешь оказаться прав, если...

Гром внезапно повалился без чувств лицом вниз.

Инстинкт заставил Фароса поймать помощника раньше, чем тотударился о землю. Гром пробовал сосредоточить взгляд слезящихся, покрасневшихглаз на командире, и Фарос несказанно изумился, когда увидел маленькие кровавыегнойники на его веках.

— Фарос... — Гром уже едва мог говорить. — Мне... жаль...

Он вновь закашлялся, затем содрогнулся и потерял сознание.

Сердце империи билось размеренно, и верховная жрицарасценивала это как свидетельство собственной абсолютной власти. Где бы нибродили призрачные слуги, чьими глазами она наблюдала, везде Нефера виделатолько доказательства успеха и процветания.

Мито и большинство колониальных верфей работали на полнуюмощность, плотники и судостроители сменялись днем и ночью, усиливаяувеличившуюся армаду империи. Даже на южном побережье Мито заложили новыеверфи, да и Митас собирался активно расширяться.

Новые корабли предназначались для несения службы вгарнизонах внешних колоний и помогли бы столице окончательно забыть омятежниках. Но не все спущенные на воду суда были военными — немалую их частьсоставляли торговые и грузовые. Скоро они должны были доставить продовольствиеи сырье из колоний, а обратно вернуться нагруженными предметами роскоши иорудиями труда. За всем распределением пищевых ресурсов теперь наблюдал Храм.Нефера имела прекрасные связи в Высшем Кругу, который занимался решениемадминистративных вопросов, ибо большинство там составляли верующиеПредшественники. Наблюдатели, ответственные за сельское хозяйство,контролировали доставку мяса и зерна на склады и в хранилища. Строгий учетпозволял удовлетворить любые потребности развивающегося государства.

Самым выдающимся достижением Неферы стал Нетхосак. То, чтоХотак лишь предполагал сделать, она воплотила в жизнь. Все ресурсы столицытеперь были направлены на нужды империи, даже самый последний рабочий трудилсяради ее расширения. Защитники руководили на всех уровнях, подчиняясь приказамжрицы.

Ее приказам...

Верховная жрица поднялась из большой мраморной ванны,некогда служившей священникам Саргоннаса. Два послушника в белых с золотомодеждах быстро вытерли ее, а третий с поклоном подал ритуальную мантию — чернуюс серебром. Нефера откинула капюшон, позволяя слуге расчесать гриву.

По комнате плыл аромат лаванды. Из опустевшей ванныподнимался пар — вода нагревалась в стоящем в подвале медном баке, под которымвсегда поддерживался огонь, и по системе труб, изобретению искусных механиковпрошлого, доставлялась в покои жрицы.

В последнее время Нефера требовала нагревать воду сильней исильней, так, чтобы только не свариться. Шерсть слуг была постоянно мокрой испутанной из-за высокой влажности, но сама верховная жрица не обращала на этовнимания. Те, кто до нее дотрагивался, часто замечали, как холодна ее плоть.Даже теперь, только покинув горячую ванну, она ощущала себя словно на вершиневысокой горы, а ее шерсть была совершенно сухой и гладкой.

Теперь уже никто не узнал бы в ней ту пышущую красотой издоровьем счастливую невесту, которая стояла перед алтарем рука об руку скомандующим Хотаком. Леди Нефера, возвышающаяся сейчас посреди комнаты, междумельтешащими слугами, напоминала высохшую и отвратительную пародию на минотаврас дикими, бешеными глазами. Кожа туго обтягивала ее лицо, а пальцы большенапоминали скрюченные когти. Тем не менее, слуги смотрели на жрицу с обожанием,словно видя перед собой образец красоты и совершенства.

— Пошлите известие Лорду Гантину, его присутствие необходимов Храме сегодня вечером. Мне нужно переговорить с ним относительно срывапогрузок.

— Будет исполнено, повелительница, — кивнул послушник,расчесывающий ее гриву.

— Палата готова?

— Все готово, повелительница, — ответил второй слуга,расправляя складки мантии.

Нефера повела левой рукой, и послушники, немедленнопрекратив работу, почтительно отошли на несколько шагов от высочайшей особы.

— Вычистите комнату! Здесь все должно сверкать! — скомандовалаона, а затем пробормотала: — Я хочу, чтобы везде было безупречно...

Когда слуги кинулись исполнять приказ, жрица подошла кдальней стене, и хотя она была не одна, Нефера знала — никто из послушников неосмелится бросить лишний взгляд. Она нажала на секретный камень, и часть стеныпревратилась в темный проход. Не успела Нефера переступить порог, как вспыхнулаот ярости — ее тусклые глаза блеснули, разглядывая кого-то, видимого только ей.

— Прекрати вести себя подобным жалким образом! — громко крикнулажрица кому-то, хотя слугам показалось, будто она разговаривает с воздухом.Послушники задрожали, поняв, что услышали лишнее, но никто не посмел сдвинутьсяс места. Они полностью подчинялись Храму.

— Немедленно убирайся! — прорычала между тем жрица, поднимаялевую руку к груди. Ее пальцы вспыхнули зловещим темно-зеленым светом, и в егоотблеске появилась тень минотавра в обгоревшей броне, со свернутой шеей иизломанными конечностями, свидетельствующими о жестокой смерти. В егоединственном глазу, когда-то зорком и пронзительном, как он любил хвастаться,теперь застыли уныние и холодное равнодушие.

Молчаливая тень Хотака по команде исчезла. Все должно былозакончиться, но Нефера раньше уже изгоняла его дух... и каждый раз мужвозвращался. Призрак не походил поведением на Колота или другие тени. Хотактолько смотрел на нее, паря совсем рядом, и как бы она его ни отсылала — всегдавозникал снова. Если же призрак получал прямое и по возможности длительноезадание, то возвращался с небольшой задержкой — при этом никогда ничего неисполняя. Кроме него, никто из мертвецов не пытался сопротивляться Нефере.