– Можете вы сообщить нам, кто еще находился в приемнойвместе с вами?

– Дайте припомнить… Когда я вошла, там был только одинмолодой человек. Думаю, у него болел зуб, так как он что-то бормотал себе поднос, машинально переворачивал страницы журналов и вообще выглядел как безумный.А потом он внезапно вскочил и вышел. Должно быть, у него была очень остраяболь.

– Вы не знаете, он вышел из дома или только из приемной?

– Не знаю. Думаю, он почувствовал, что больше не может ждатьи должен сразу попасть к дантисту. Но он собирался не к мистеру Морли, потомучто через несколько минут вошел мальчик и пригласил меня к нему.

– На обратном пути вы заходили в приемную?

– Нет. Понимаете, я уже надела шляпу и поправила прическу вкабинете мистера Морли. Некоторые, – продолжала мисс Сейнсбери Сил,воодушевленная интересной темой, – снимают шляпы внизу, в приемной, но я никогдатак не делаю. С одной моей подругой из-за этого произошла очень неприятнаяистория. Она аккуратно положила на стул новую шляпу, а когда спустилась, на нейсидел ребенок! Представляете, во что превратилась ее шляпа?

– Настоящая катастрофа, – вежливо заметил Пуаро.

– Во всем виновата только мать, – наставительно промолвиламисс Сейнсбери Сил. – Матери должны следить за детьми. Конечно, малыши ненарочно причиняют вред, но их не следует упускать из виду.

– Значит, – подытожил Джепп, – этот молодой человек с зубнойболью был единственным пациентом, которого вы видели на Куин-Шарлотт-стрит, 58.

– Когда я поднималась к мистеру Морли, по лестнице спустилсякакой-то джентльмен и вышел… О, я вспомнила! Когда я подъехала к дому, оттудавышел очень забавный на вид иностранец.

Джепп кашлянул, а Пуаро с достоинством произнес:

– Это был я, мадам.

– О боже! – Мисс Сейнсбери Сил уставилась на него. –Простите, я так близорука, и к тому же здесь очень темно, правда? Вообще-то уменя хорошая память на лица, но тут такое тусклое освещение. Пожалуйста,простите мне мою ошибку!

Они успокоили смущенную леди, и Джепп осведомился:

– Вы абсолютно уверены, что мистер Морли не упоминал… ну,скажем, о предстоящем ему неприятном разговоре или о чем-нибудь в таком роде?

– Уверена. Он не упоминал ни о чем подобном.

– А о пациенте по фамилии Амбериотис?

– Нет-нет. Он ничего не говорил – я имею в виду, кроме техслов, которые обычно говорят дантисты.

В голове у Пуаро быстро мелькнуло: «Прополощите рот.Откройте шире, пожалуйста. А теперь осторожно закройте».

Джепп предупредил мисс Сейнсбери Сил, что ей, возможно,придется давать показания на дознании.

Женщина испуганно ойкнула, но потом, очевидно поразмыслив,отнеслась к этой идее благосклонно. Мало-помалу Джепп узнал всю биографию миссСейнсбери Сил.

Она приехала в Англию из Индии полгода назад, жила в разныхотелях и меблированных комнатах, пока наконец не перебралась в«Гленгаури-Корт», который ей понравился своей домашней атмосферой. В Индии миссСейнсбери Сил в основном проживала в Калькутте, где выполняла миссионерскуюработу и преподавала дикцию.

– Чистое и правильное английское произношение очень важно,старший инспектор. Понимаете, – мисс Сейнсбери Сил жеманно улыбнулась, –девушкой я играла на сцене – конечно, только в провинциальных театрах и вмаленьких ролях. Но у меня были большие амбиции и солидный репертуар. Потом яотправилась в кругосветное турне – Шекспир, Бернард Шоу… – Она вздохнула. –Нас, женщин, подводит наше сердце. Опрометчивый, импульсивный брак… Увы, мыразошлись почти сразу же. Я поняла, что ошиблась, и даже вернула себе девичьюфамилию. Одна подруга снабдила меня небольшим капиталом, и я открыла свою школудикции. Я помогла основать неплохую любительскую театральную труппу – нужнопоказать вам наши афиши.

Старший инспектор Джепп почуял опасность и поспешилоткланяться. Но мисс Сейнсбери Сил никак не умолкала:

– Если случайно мое имя появится в газетах – я имею в видукак свидетеля на дознании, – проследите, чтобы оно было напечатано верно:Мабель Сейнсбери Сил. И пусть упомянут, что я играла в «Как вам этопонравится»[13] в Оксфордском репертуарном театре…

– Конечно, конечно. – И Джепп быстро ретировался.

В такси он вздохнул и вытер лоб.

– Боюсь, придется проверить, не наврала ли она с три короба,– сказал он. – Хотя мне так не кажется.

Пуаро покачал головой.

– Лжецы, – промолвил он, – никогда не бывают ни стольобстоятельны, ни столь непоследовательны.

– Я предвижу, что она будет путаться на дознании, –продолжал Джепп. – Со старыми девами всегда так. Но актрисам нравится быть навиду.

– Вы действительно хотите вызвать ее на дознание? – спросилПуаро.

– Не знаю – посмотрим по обстоятельствам. – Помолчав, Джеппдобавил: – Я все сильнее убеждаюсь, Пуаро, что это не было самоубийством.

– А как же мотив?

– Это пока выше моего понимания. Предположим, Морли когда-тособлазнил дочь Амбериотиса?

Пуаро помолчал, пытаясь представить себе мистера Морли вроли соблазнителя юной гречанки с полными страсти глазами, но это ему неудалось.

Он напомнил Джеппу слова мистера Рейли, что его партнер неумел радоваться жизни.

– Ну, кто знает, что могло произойти во время круиза, –рассеянно отозвался Джепп. – Мы сможем лучше во всем разобраться, когдапоговорим с этим парнем.

Они расплатились с водителем и вошли в «Савой».

Клерк бросил на них странный взгляд.

– Мистер Амбериотис? – переспросил он. – Сожалею, сэр, нобоюсь, что вы не сможете повидать его.

– Еще как смогу, приятель, – мрачно отозвался Джепп. Отведяклерка в сторону, он показал ему удостоверение.

– Вы меня не поняли, сэр, – сказал клерк. – МистерАмбериотис умер полчаса назад.

Эркюлю Пуаро показалось, будто перед ним бесшумно, нонаглухо закрылась дверь.

Спустя сутки Джепп позвонил Пуаро. В его голосе слышаласьгоречь: