- Чего надо? - нелюбезно, но, впрочем, беззлобноспросила она.

- Ничего. Поговорить хочу, - ответил мужик.

- Ну, говори.

- Тебя как зовут?

- Ира.

- А я - Олег. Можно просто Алик. Вот и познакомились.

- Ну, познакомились. Так чего надо-то?

- Ничего мне не надо. Хотел спросить, что у тебя слицом. Болеешь?

- Я с детства такая. Обмен неправильный. А тебе что задело?

- Просто спросил. У тебя, наверное, жизнь тяжелая, да?Я смотрю, ты здесь каждый вечер как пчелка моешь-драишьубираешь.

- Какая надо, такая и жизнь. Чего ты привязываешься?Она разговаривала, стоя спиной к незнакомцу, исступленно оттирая жирнуюповерхность противней.

- Ты до которого часа работаешь?

- Пока всю работу не сделаю. Как получится.

- Живешь далеко отсюда?

- Рядом.

- Не страшно ночью возвращаться?

- Страшно, - она позволила себе слегка улыбнуться. - Новыхода-то нет. Мне работу на дом не принесут.

- Хочешь, я тебя провожу сегодня? - неожиданно спросилпосетитель.

- Зачем? Чего тебе от меня надо?

- Ничего мне не надо, - снова повторил Олег. - Так какнасчет проводить?

- Ну проводи, - она равнодушно пожала плечами. - Домойя тебя все равно не приглашу.

- А я домой и не напрашиваюсь.

Он вернулся в зал и снова принялся за свой джин с тоником.Через пять минут Ира про него забыла. Вспомнила только тогда, когда послеодиннадцати вышла в зал мыть полы. Его столик был пуст. "Тоже еще, провожалыцик,- мысленно усмехнулась она. - Сбежал. Небось лежит под боком укакойнибудь..." Додумать мысль до конца она не успела, потому что состороны гардероба послышался голос дяди Коли. Гардеробщик с кем-торазговаривал. Ира прислушалась. Голос второго собеседника показался ейзнакомым. Похоже, это был настырный Олег.

Она заставила себя преодолеть любопытство и спокойно домытьзал, прежде чем приступать к холлу и туалету. Выходя с ведром и шваброй иззала, она отчетливо понимала, что выглядит не лучшим образом: старые спортивныебрюки, застиранная поблекшая майка, растрепанные волосы, усталое лицо. Ну ипусть. Ей работать надо. А ему не нравится - пусть катится куда подальше.

Олег не обратил на нее ни малейшего внимания, увлеченнообсуждая с дядей Колей что-то спортивное, не то футбол, не то хоккей. На минутуей показалось, что он вовсе и не ждет ее, просто поговорит сейчас сгардеробщиком, помашет насмешливо ручкой - и гуд бай, королева поломоек. Или,что тоже приятно, ждет он вовсе не ее, а официантку или буфетчицу. Она сразупошла мыть туалет, втайне надеясь на то, что если Олег и уйдет, то сделает этопо крайней мере не у нее на глазах. Однако он не ушел. В первом часу ночи Иразакончила работу, сложила ведро и тряпки в подсобку и направилась к выходу.Дядя Коля тут же загремел ключами - в его обязанности входило закрывать"Глорию" и по утрам открывать ее.

Ира вышла на улицу, демонстративно сделав вид, что незамечает Олега, а если и замечает, то совершенно не понимает, чего он тутторчит. Она слышала его шаги сзади, но, к ее большому удивлению, он не стал еедогонять. Просто шел следом. Борясь с нарастающей тревогой и с трудомпреодолевая желание обернуться, она дошла до своего дома.

- Ну, проводил? - зло спросила Ира, останавливаясьперед дверью подъезда.

- Проводил, - спокойно ответил Олег.

Возле подъезда горел яркий фонарь, и теперь Ира смогла какследует рассмотреть его. Среднего роста, но, конечно, повыше ее самой, и лицосимпатичное, открытое. Одет дорого, хотя и просто. Джинсы с виду самые обычные,да и майка с курткой тоже, но Ира, целыми днями крутившаяся среди шмоток,хорошо знала, сколько это "обычное" стоит.

- Так чего же тебе все-таки надо, провожатый?

- Хочу убедиться, что ты дошла спокойно, ничего с тобойне случилось.

- И с чего вдруг такая забота? Время девать некуда?

- Есть куда. Забот полно, - неожиданно улыбнулся он. -Ладно, я пошел. Счастливо.

Он повернулся и не спеша пошел обратно в сторону"Глории". Ира сначала удивилась, потому что к метро нужно идти совсемв другую сторону, потом подумала, что Олег, наверное, живет где-то рядом,недаром же ходит почти каждый день ужинать в "Глорию".

В квартире было тихо и чисто. Новый жилец, Ильяс, как въехал- так через три дня умотал куда-то по делам, сказал, дней на десять. ГеоргийСергеевич уже спал, свет в его комнате не горел. Ира поставила чайник на огоньи юркнула в ванную, где висело большое зеркало.

И чего этот тип к ней привязался? Рожа-то и в самом делемогла бы быть получше. Ира сказала ему правду, она с детства такая, поэтомупривыкла к виду нездоровой кожи, покрытой противными розовыми прыщами, но снепривычки, наверное, смотреть неприятно. Волосы неухоженные, висят как пакля.Нет, ну действительно, чего он привязался? Чайник на плите начал тихонькопосвистывать, и Ира метнулась в кухню, торопясь выключить газ" пока свистне стал громким и пронзительным. Ей не хотелось беспокоить Георгия Сергеевича.Открыв холодильник, она с грустью убедилась, что, кроме маргарина и двухсосисок, там ничего нет. "Дура! - мысленно обругала она себя. - Тебе жеАня оставила пакет с едой, а ты его забыла взять. Все из-за этого Олегадурацкого". Буфетчица Аня действительно оставляла ей пакет, Ира помнила,что в нем были два пирожка с капустой и кусочек колбасы. Она такразнервничалась из-за Олега, что забыла про пакет. Сморщенные, усталые отсобственной невкусности сосиски как-то не вдохновляли. Но и маргарин намазыватьбыло не на что, купить хлеб она сегодня не успела, потому что сразу же послеработы на рынке помчалась к сестрам в больницу и застряла там надолго, а когдавозвращалась, магазины уже были закрыты. Конечно, для нормальных людей купитьхлеб не проблема в любое время суток. Часов до десяти вечера в метро стоятбабки со свежими батонами, но у них намного дороже, чем в магазине. Она неимеет права на такие траты. У нее есть цель, и к этой цели она движетсяпланомерно, подчинив ей все до самой мелкой мелочи. И даже лишняя тысячарублей, которую нужно было переплатить за хлеб, отдаляла тот миг, когда Ирасможет наконец заплатить за лечение братика.

На холодильнике стояла красивая деревянная хлебница, которуюИра отдала в пользование жильцам, а сама свой хлеб хранила в холодильнике вполиэтиленовом пакете. В холодильнике он не плесневел, а ей нужно бытьэкономной. Воровато оглянувшись, Ира открыла хлебницу. Там лежал большой кусоклаваша и половинка "сокольнического". Отрезать кусочек, что ли?

Нет. Она решительно опустила деревянную крышку и отдернуларуку, будто обожглась. Сроду не брала чужого, даже в интернате. И сейчас небудет. Да, она грубая необразованная нищая дворничиха, она же уборщица, она жепосудомойка. Но не воровка.