- Да что я, - Настя рассмеялась и ласково взъерошилаему волосы, вот Колобок завтра будет ругаться - мало не покажется. Я вообщеангел рядом с ним.

Они сели в старенькую Юрину машину, давно уже дышащую наладан, и поехали на Щелковское шоссе, где жила Настя. Дома они на скорую рукуприготовили ужин из полуфабрикатов, при этом Коротков не переставал ныть поповоду Настиной нехозяйственности.

- Сюда нужно добавить чеснок и какую-нибудь приправу.

- Чеснока нет. А приправы, наверное, есть, но я незнаю, куда Лешка их кладет.

- Но майонез у тебя хотя бы есть?

- Кажется, нет. Надо в холодильнике посмотреть.

- Ну ты даешь! Даже не знаешь, что у тебя есть, а чего нет.Он открыл дверцу холодильника и присел перед ним на корточки.

- Мать честная! У тебя ж тут кастрюля с супом стоит!

- Да? - искренне удивилась Настя. - Ну надо же, а я ине знала. А что там еще есть интересного?

- Остатки жаркого, кажется, из баранины. Сыр в огромныхколичествах. Ты когда сюда заглядывала в последний раз?

- Да ну тебя, Коротков, отстань, - отмахнулась Настя. -Я хватаю кусок, который лежит поближе, быстро его съедаю и заваливаюсь спать.

- Вот кикимора, - Юра осуждающе покачал головой. -Лешка старался, готовил тебе еду, чтобы ты с голоду не померла, пока он вкомандировке, а ты ведешь себя кое-как.

- Не обзывайся, а то не дам раскладушку, будешь на полуспать. Ладно, вытаскивай суп, его и в самом деле надо съесть, а то Лешка обидится.

Ужин оказался неожиданно обильным и сытным, и Настя с Юрой,с голодухи разом впихнувшие в себя такое количество продуктов, уже не моглипошевелиться.

- Слушай, - с ужасом сказала Настя, - я, кажется, дажевстать не могу. Обжорство - большой грех.

- Ну посидим еще за столом, куда спешить-то? -флегматично откликнулся Коротков. - Когда Лешка возвращается?

- Через три дня.

- Скучаешь?

- Я? - от такого предположения Настя даже сигарету изпальцев выронила.

- Ну не я же. Чистяков - твой муж, а не мой.

- Нет, не скучаю. Ты же знаешь, Юрик, я никогда нескучаю.

- Ни по кому? - недоверчиво переспросил он.

- Ни по кому. Я до противного самодостаточна. Иногдамне кажется, что мне вообще никто не нужен. Кошка, гуляющая сама по себе.

- Ася, а тебе не бывает страшно от твоейсамодостаточности?

- Бывает, - усмехнулась она, - регулярно. Но я с этимборюсь.

- Каким образом?

- Уговариваю себя, что всему виной моя работа, котораяотнимает столько времени и сил, что уже нет желания ни с кем общаться. И потом,у меня есть Лешка, который заменяет мне подруг, друзей и любовников, вместевзятых. Кстати, о друзьях. Мы с тобой забыли Стасову позвонить.

- Точно! - спохватился Коротков. - Растяпы мы. Сейчасуже поздно, наверное, неудобно беспокоить.

- Поздно? А который час?

- Половина первого.

- Тьфу ты, Юрка, вот вечно ты со своими философскимиидеями голову мне морочишь. Ладно, утром позвоним. Пошли укладываться.

Она постелила Короткову на раскладушке и по законамгостеприимства предоставила ему право первому идти в душ. Забравшись в постель,Настя свернулась калачиком и устало прикрыла глаза, но сна не было. Мысли ее тои дело возвращались к Ире Терехиной, которая по воле злой судьбы осталась навсем белом свете совсем одна, хотя ее вины в этом не было.

- Нет, я не понимаю, - внезапно произнесла она вслух.

- Чего ты не понимаешь? - сонно отозвался Коротков,который уже успел задремать.

- Ничего не понимаю. Девчонка колотится изо всех сил,надрывается на четырех работах, и ни один человек не хочет ей помочь. Ведь былиже у ее родителей друзья, так где они сейчас? Неужели время так сильно людейизменило? Я не понимаю, Юрик, куда делось сострадание, сочувствие даобыкновенная жалость, наконец! Ну почему ни у кого сердце не дрогнуло? Я хорошопомню, как мы жили, когда мне было четырнадцать лет. И если бы, не дай Бог, смоей семьей что-нибудь случилось, нашлось бы как минимум семей десять, которыепомогли бы мне, поддержали. Я бы совершенно точно одна не осталась. И винтернат меня не позволили бы забрать. А сейчас что происходит?

- А то и происходит, что ты видишь на живом примереТерехиной. Деньги отравляют людей, Асенька. Весь цивилизованный мир живет сврожденным пониманием того, что у одних людей денег много и даже очень много, ау других их мало или совсем нет. Это нормальное течение жизни, и не надо поэтому поводу психовать. А наши сограждане выросли с мыслью, что денег у всехдолжно быть одинаково мало. Поэтому когда вдруг привычное течение жизни у наснарушилось, да еще так резко, психология не успевает перестроиться. Виданное лидело, когда у человека пенсия размером со стоимость единого проездного билетана городском транспорте. А у соседа три машины и два загородных дома, и за одинпоход в супермаркет этот сосед тратит на продукты три старушкиных пенсии. Чтоэто может вызвать, кроме злобы, зависти, равнодушия к чужой беде инеоправданной жадности?

- Да, наверное, ты прав, - задумчиво сказала Настя. -Плюс ко всему отсутствие уверенности в том, что завтра все не отберут. Поэтомудаже состоятельные люди не занимаются благотворительностью. Боятся, что завтравласть переменится, источник дохода прикроют, и стараются подкопить побольше,чтобы потом до конца жизни прилично существовать. И при всем этом ходит погороду некий человек, который живо интересуется матерью, сестрами и братом ИрыТерехиной. Зачем, Юра? Откуда у него этот интерес? И почему он совершенно неинтересуется самой Ирой?

- Слушай, ты меня замучила, - жалобно сказал Коротков.- У тебя всегда вопросы так интенсивно рождаются, когда спать надо? Найдем мыэтого Николаева и все у него спросим. Потерпи.

- Извини, - виновато сказала Настя. - Спокойной ночи.Она уже сейчас была уверена, что никакого Александра Ивановича Николаева они ненайдут. Спасибо, конечно, что не Иванов Иван Петрович, но разница, в сущности,невелика.

Зоя была полной противоположностью Верочке. Неяркая,забитая, до тридцати семи лет просидевшая в старых девах, она беременность своювоспринимала как Божий дар, а на него смотрела как на высшее существо с немымобожанием и восторгом. И несмотря на то, что он был отцом ее будущего ребенка,называла на "вы". О законном браке она в отличие от энергичной ипредприимчивой Веры даже не заикалась. В работе с Зоей методика была другой, ейнужно было приходить на процедуры каждую неделю. Он строго следил за тем, чтобыобе женщины не столкнулись в его кабинете.

- Вы столько со мной возитесь, - робко сказала Зоя,одеваясь после процедуры. - Даже не знаю, как я смогу вас отблагодарить.