– Так не терпи. В первый раз можешь ни о чем небеспокоиться.

Он покачал головой, голубые линии в волосах вспыхнули ярче.

– Я хочу доставить тебе такое удовольствие, чтобы тыхотела меня ежедневно. В твоей постели столько других, Мередит! Я не хочустановиться в очередь. Я хочу, чтобы ты снова и снова искала меня сама, потомучто никто другой не доставит тебе такого наслаждения.

Мистраль с шумом опустился на колени возле нас; мы обаповернули головы.

– Поторопись, Аблойк, или мне надоест ждать, и я станупервым.

– А тебе все равно, получит ли принцесса удовольствие?- спросил Аблойк.

– Для меня продолжения не будет, не то что для тебя.Королева объявила, что нынешний раз с принцессой для меня последний. Так что -нет, меня произведенное впечатление не волнует.

Мистраль запустил руку мне в волосы, проведя пальцами сквозьвсю их толщу. Я потерлась затылком о его ладонь. Он сжал руку в кулак и резкопотянул меня за волосы - пульс у меня рванулся ввысь, из губ вырвался стон, ине от боли. Кожа полыхнула белым светом.

– Ни к чему осторожничать. - Мистраль наклонился кмоему лицу. - Правда, принцесса?

– Правда, - прошептала я.

Он сильнее потянул за волосы, и я вскрикнула. Я скореепочувствовала, чем увидела, что другие мужчины шагнули к нам. Мистраль опятьпотянул меня за волосы, заставив наклонить голову набок - и немного вытащивиз-под Аблойка.

– Я же не делаю тебе больно, принцесса?

– Нет, - только и смогла прошептать я.

– Вряд ли они тебя расслышали, - сказал он, резкимдвижением накручивая мои волосы себе на руку. Он прижался губами к моей щеке ипрошептал: - Кричи для меня.

Голубые линии поползли с меня на Мистраля, и на щеке у негоопять появился зигзаг молнии.

– А если не закричу, что ты сделаешь? - прошептала я.

Он поцеловал меня, едва ощутимо тронул губами щеку:

– Сделаю тебе больно.

У меня задрожал голос.

– Сделай, - выдохнула я.

Мистраль рассмеялся. Чудесный глубокий смех. Щекой к щеке,рука крепко держит меня за волосы.

– Ну, Аблойк, поторопись - или подеремся за очередь!

Он отпустил мои волосы так внезапно, что мне опять сталобольно; я застонала. Мистраль повернул меня обратно к Аблойку - глаза у меняничего не видели, а дышала я то ли слишком быстро, то ли перестала дышатьсовсем - я не могла понять. Пульс был неровный, как от испуга или экстаза. Но,видимо, раз ко мне прикоснувшись, Мистраль не мог уже от меня оторваться. Ондержал меня за шею, как будто хотел успокоить мой пульс.

– Я причинять боль не люблю, - сказал Аблойк. Тело унего было далеко не в таком экстазе, как раньше.

– Не одна только боль доставляет удовольствие, -ответила я.

Темные глаза прищурились с сияющего лица:

– Тебе для удовольствия не обязательно испытывать боль?

Я качнула головой, все еще чувствуя боль там, где Мистральтянул меня за волосы.

– Нет.

Из темноты прозвучал бас Дойля:

– Мередит нравится грубость, но и нежность ей нравитсятоже. Все определяется ее настроением, и еще твоим.

Мистраль с Эйбом оба повернулись к Дойлю.

– Королеве на наше настроение плевать, - сказалМистраль.

– А ей - нет.

Аблойк посмотрел на меня и медленно стал опускаться на меня- точно как в сеансе отжиманий, только на пути лежала я. Губы стража легли намои раньше, чем ко мне прижалось его тело. Он поцеловал меня, и голубые линиивспыхнули неоном, а к ним добавились алые и изумрудные. Цветные линии вспыхнулина руке Мистраля, и линии эти будто из веревок были свиты, они притянулиМистраля к моим губам, а Аблойка стащили по мне ниже - теперь он полулежал намне, полустоял на коленях. Он развел мне ноги в стороны и скользнул между ними.Но вначале в меня проник только палец - проверить, насколько я влажна, думаю.

– Ты еще мокрая, - сдавленным шепотом сказал он.

Я бы сказала что-то в ответ, но губы Мистраля накрыли мойрот, и ответила я единственным способом, что у меня оставался: подняла бедранавстречу ищущей руке Аблойка. Следующее, что я ощутила - как его ладонисдвигаются мне на ягодицы. Как тычется его головка прямо в меня.

Мистраль оторвался на миг от моих губ и то ли прошептал, толи прорычал:

– Трахни ее, трахни же! Ну! - Последнее слово перешло вдолгий выдох, завершившийся едва ли не воплем.

Аблойк вдвинулся в меня, и только с этого момента магиязапульсировала в нем. Будто огромный вибратор - только теплый и живой, а еще кнему прилагались тело и разум.

И разум этот заставлял тело двигаться в ритме, не доступномпростому механизму. Я видела, как Аблойк входит в меня и выходит, подобныйсияющему световому столбу - только входила и выходила из меня самая настоящаяплоть. Гладкая, твердая, вибрирующая плоть.

Мистраль опять схватил меня за волосы, запрокинул мнеголову, и я уже не видела, как Аблойк творит во мне магию. Взгляд Мистраляиспугал бы меня, будь мы наедине. Он поцеловал меня жестко до синяков.Оставалось или открыть рот, или поранить губы о собственные зубы, и я выбралапервое.

Его язык вонзился в меня, словно он пытался сделать с моимртом то же, что Аблойк делал с пахом. Он всего лишь язык в меня всовывал, нотак упорно, что рот мне пришлось открыть широко до боли. И так далеко вгортань, что я стала задыхаться, и он отстранился. Я думала, для того, чтобыдать мне отдышаться и проглотить слюну, но на самом деле - просто чтобызасмеяться в голос. Раскат типично мужского смеха вырвался из его губ ипробежал у меня по коже. И ему ответило эхо, этому смеху - эхо, похожее надалекий гром.

Мистраль отвлекся на миг, и мне удалось сосредоточиться наАблойке. Он нашел ритм, вталкиваясь в меня до самой глубины и выходя однимскользящим движением, ритм, который непременно привел бы меня к оргазму. Нотело его вдобавок пульсировало во мне - словно магия вибрировала в ритме еготела, и с каждым толчком вглубь меня магия пульсировала сильнее и быстрее.

Я использовала случай спросить:

– Аблойк, ты нарочно заставляешь магию пульсировать,когда занимаешься любовью?

– Да, - выдохнул он севшим от сосредоточенностиголосом.

Я хотела сказать: «О Богиня!», но мой рот опять накрыли губыМистраля, и получилось только: «О Бог…».

Мистраль так вдавил в меня язык, что стало похоже наоральный секс со слишком крупным мужчиной. Будешь сопротивляться - станетбольно, но если расслабиться - иногда может получиться. Можно дать мужчинеобращаться с твоим ртом как ему захочется, и не вывихнуть себе челюсть. Меняникто еще так не целовал, и хоть мне пришлось бороться с собой, чтобы разрешитьему все это, я думала, будет ли он так же настойчив в другом роде секса - и отэтой мысли я открылась ему еще шире, им обоим открылась шире.