просто отвести взгляд. Остальные этого даже не заметили занятые совсем другими проблемами.

Незнакомец отдал приказ. Свита побросала камни и стала отходить к своему начальнику. Дракон помотал головой, отряхивая застрявшие камни. И тут Зорий услышал голос девушки. Она кричала что-то гневное, изо всех сил отбиваясь от незнакомца, но тот держал крепко. Зорий побежал к девушке, желая защитить её, хотя и сам не знал, что можно сделать. Он не успел добежать. Все, кроме Адриана, зачарованно смотревшего на яйцо, и его самого просто растворились в воздухе.

Яйцо между тем продолжало трескаться. Тонкие трещинки аккуратно пробегали по краю каждой грани. Вдруг одна пластинка с треском отделилась от остальных и, шелестя, упала на пол. Тут же снова раздался треск, и ещё одна пластинка прошелестела вниз. Треск раздавался всё чаще, пока не слился в один непрерывный шум. Зорий упал лицом вниз и прикрыл голову руками в надежде избежать неведомой опасности. Адриан не последовал его примеру. Он продолжал стоять и смотреть. Восхищение горело в его глазах, освещало лицо невиданным светом.

Дракончик, освободившись от скорлупы, с удовольствием выпрямил хвост и потянул шею, переступил с ноги на ногу, расправил крылья. Это существо обладало невероятным обаянием. Настолько невероятным, что первый, кто увидел его, навсегда потерял свою собственную личность. Теперь целью его жизни стало оберегать малыша, помогать и служить ему. Зорий, единственный из всех живых существ, понял, почему все, даже драконы, избегают находиться рядом с яйцом в этот момент. Никто не может причинить зла новорожденному дракону.

Адриан не сводил взгляда с малыша. Зорий медленно подошёл к нему и осторожно коснулся руки. Адриан вздрогнул и оглянулся.

– А, это ты… – проговорил он лишённым выражения голосом. – Иди домой.

– А… а как же задание?

Зорий спросил это без всякой надежды. Он понял, что исправить что-либо невозможно, когда увидел, что Адриан воспринял вопрос как личное оскорбление. Зорий не сомневался, что брат готов защищать дракончика даже от него и, если понадобится, с помощью оружия.

– Да ты что?! – вскричал Адриан, положив руку на рукоять меча. – Как можно?! Продать за деньги такую красоту?

И вдруг он смягчился.

– Иди домой, Зорий. Тебе здесь больше нечего делать.

– А ты?

– Я останусь. Я видел это. И теперь для меня нет смысла ни в чём другом.

– Но брат…

– Нет, Зорий. Я остаюсь.

– Что ж, раз уж ты так решил…

Адриан уже не слушал. Он снова повернулся к дракончику. Зорий посмотрел на него в последний раз и с тяжёлым сердцем побрёл к выходу.

Солнечный свет, которого он не видел больше недели, не принёс облегчения. Наоборот, он показался резким до боли в глазах. Со слезами Зорий взглянул на солнце и вдруг остро осознал всю глубину потери. Там, в пещере, скорее всего навсегда остался его брат. А ещё эта девушка. Зорий не знал о ней ничего, но был уверен, что случившееся с ней – плохо. Этот человек не казался ни мужем, ни возлюбленным, и она совсем не рада была его видеть. Но и ей, ей тоже он не смог помочь. Зорий опустился на камень и, не в силах более выносить свалившееся на него горе, закрыл лицо руками, хотя здесь не было никого, кто смог бы увидеть его слёзы.

Часть третья.

Маргарита сидела за столом, опираясь на него локтями. Владелин стоял рядом, сочувственно глядя на неё. Этой девушке пришлось много страдать и всё из-за Ордена. Судьба, выбирая героев, ничуть не считается с тем, хотят ли они быть избранными. И часто случается так, что избранный судьбою герой не выдерживает возложенной на него миссии и ломается. Маргарита Владелину нравилась. Он специально остался рядом с ней, чтобы уберечь от этого. И вот новый удар. Иосиф, Григорий и Ульяна исчезли. Силена не отвечает на зов. Всемила похищена. Остался один Бажен, но и он занят охотой на затаившихся адептов Ордена.

– Ты ни в чём не виновата, Маргарита, – мягко проговорил Владелин.

Маргарита подняла голову и со слезами на глазах посмотрела на него.

– Если бы я не была так занята Орденом, я была бы рядом с ними и могла бы предотвратить что-нибудь из этого, – горестно произнесла она. – А теперь… Что мне делать теперь?

– Ты не могла быть рядом с ними. Ты ведь и сама знаешь, что по-другому у тебя бы не получилось. А теперь…Теперь надо думать, как им помочь.

– Но кому из них? Они ведь не вместе.

– А ты подумай. Григорий маг, а там ещё и Силена. Она ведь наверняка беспокоится о дочери и муже, так же, как и ты. Она богиня и не может не знать, как их найти. Бажен тоже не один, с ним отряд воинов и они успешно справляются со своей работой. Остаётся Всемила. Вот ей помощь действительно нужна. Человек, который её похитил, весьма умён. Он сумел замести следы так, что даже магия не способна обнаружить его.

– А сама она не знает, где находится. Как же его найти?

– Не знаю.

Маргарита встала из-за стола, импульсивно подошла к Владелину и прикоснулась горячими ладонями к его пальцам.

– Я должна найти её. Я должна выйти отсюда.

– Дорогая, – попытался остановить её Владелин. – Ты же знаешь, что выходить отсюда опасно. Если кто-нибудь там, за пределами Обители тебя узнает, то убьют сразу, даже выяснять ничего не будут. И, кроме того, чем чаще ты выходишь, тем больше вероятность, что Обитель будет обнаружена.

– Я выходила ради посторонних людей. Тем более я сделаю это ради дочери.

– Ну хорошо. Только давай не сегодня.

– Почему?

– Сегодня попробуй поискать его своими методами. Тут ведь как: либо он из Ордена, либо нет. Если он один из адептов, ты его найдёшь и всё про него узнаешь.

– А если нет?

– Мы что-нибудь придумаем. Силена поможет.

– Но ведь она не откликается!

– Ну и что? Так не будет до бесконечности. Она отзовётся. Она ведь твой друг.

Маргарита опустила голову. Владелин по-отечески обнял её за плечи.

– Иди к себе в комнату, – мягко проговорил он. – Тебе нужно лечь спать. Только так ты сможешь узнать что-нибудь.

Он проводил её до порога и взглядом проследил,

как она запирает дверь своей комнаты. Потом сел за стол, как до этого сидела она, и задумался. Он искренне хотел помочь этой девочке, надо было только придумать, как.

А Маргарита, заперев дверь своей комнаты, как ни странно смогла расслабиться. В постель она, правда, не легла, устроилась в кресле, но безотчётная тревога отпустила её. Маргарита