в двадцатом веке до конца не верило, Дом Рейвенкло уже успел лишиться тридцати баллов по вине особо ретивых учеников, за воскресную ночь не только построивших два купальных домика, но и успевших их опробовать. В принесённых Лавандой подробностях почти прямым текстом говорилось, что мальчики вообще плавали нагишом[82], но в то, что среди воронов найдутся желающие прыгать голым задом в холодную воду, никто из слизеринок не поверил.

На смену тягучей атмосфере зимнего уныния пришла долгожданная весенняя суматоха. Даже школьные коридоры, что зимними вечерами подавляли морозной темнотой, теперь казались чистыми и прозрачными. Покрывавший стены замка мох весело блестел изумрудами в лучах заходящего солнца, в то время как молодая трава буквально за несколько дней пробилась сквозь коричневую прошлогоднюю листву и явно собиралась брать приступом серые склоны окружавших Хогвартс гор.

Дин Томас сидел на земле, прислонившись спиной к глыбам «Каменного круга» и смотрел на Запретный лес. Камни всё ещё хранили зимний холод, поэтому гриффиндорец снял и свернул несколько раз зимнюю мантию, которую затем подложил под спину. Большинство однокурсников не поняли бы его, ведь согревающие чары дети осваивали в конце первого года обучения, а эликсиры мадам Помфри за пару дней ставили на ноги учеников даже с напрочь застуженной спиной. Но Дин предпочитал следовать советам матушки, даже несмотря на то, что в колдовстве она вообще ничего не понимала.

Хогвартс нравился выросшему в, мягко говоря, не самом хорошем районе мальчишке. Нравился даже несмотря на кучу странных правил и традиций, отсутствие футбола, а также нормальной почты или телефона, чтобы можно было передать привет домой. Ведь по сути это была полноценная частная школа — которую в обычном, маггловском мире семья Дина Томаса не могла себе позволить.

Не говоря уже о том, что учиться в волшебной школе намного интереснее, чем в обычной школе. Что же до опасностей, которые могли угрожать ученикам Хогвартса — в основном магглорождённым, если верить гулявшим по Гриффиндору слухам — то, положа руку на сердце, вероятность попасть под машину или оказаться покалеченным в школьной драке в какой-нибудь муниципальной[83] школе Хаммерсмита была гораздо больше.

Да, в начале февраля кто-то проклял магглорождённого Энтсвилля со второго курса Рейвенкло, и снять проклятье не удалось даже директору Дамблдору. Но мадам Помфри всех успокоила — против этого проклятия должна была сработать особая вытяжка из корней мандрагор, урожай которых ожидался в конце мая. У волшебников-докторов даже переломанные кости и ожоги в половину тела не считались серьёзными случаями, что с первого же дня знакомства с мадам Помфри очень заинтересовало Дина. Мать с отчимом вроде как собирались завести второго ребёнка, а опытный чародей мог бы сильно облегчить жизнь будущего родственника во дворах и переулках Хаммерсмит-Бродвей…

Солнце скрылось за верхушкой горы, но в Запретном лесу пока ещё было светло. Ветерок доносил чириканье озёрных плимпов и осторожные всплески решивших погреться на мелководье гриндиллоу. Несмотря на любовь к никогда не стихающему мегаполису — первую неделю в Хогвартсе Дин засыпал с огромным трудом, безмолвие огромного замка сводило с ума лондонца, привыкшего к непрестанному шороху шин, пьяным песням поздних компаний и отдалённому вою сирен — сейчас тишина горной Шотландии была именно тем, чего хотел Дин.

Алый свет вечерней зари медленно скользил по корням и стволам деревьев, поднимаясь всё выше и выше, переходя от нижних, пока ещё голых, веток к неподвижным засыпающим верхушкам. В глубине леса тени понемногу наливались чернотой — не опасной и зловещей, но, как решил Дин, всё же недоброй. Вскоре потускнели и верхушки, отчего небо показалось даже более ярким, чем до того. На опушке слегка повеяло лесной сыростью…

До наступления настоящего вечера, когда на небе начнут проглядывать первые робкие звёздочки, оставалось около часа, или даже больше. Дину не хотелось возвращаться в спальню одному, ведь к леснику они шли вчетвером, с Гарри, Невиллом и Роном. Так бы всё выглядело, будто это он сам бросил остальных, а не наоборот!

Дин отогнал неприятные мысли. После рождественских каникул Рон то и дело цеплялся к нему по всяким мелочам. Классная компания, которая в прошлом году бегала смотреть на вылупившегося дракончика — а потом гонялась за особо пронырливыми слизеринцами — по какой-то причине вдруг начала расползаться по швам. Сначала Шимус, теперь вот он сам…

Причём тоже ведь из-за Шимуса! Не успели они пройти мост по дороге к хижине Хагрида, как Рон опять начал разглагольствовать, что ирландец постоянно крутится вместе со слизнями, того и гляди шипеть на парселтанге начнёт, что та змея Преддек. И вообще, хорошо, что Финниган сейчас с ними не идёт, а то опять слизням заложит. Или даже сразу их декану! Собственно, на словах про закладывание Дин и взъелся. Во-первых, Гарри тоже на парселтанге разговаривает, во-вторых, Шимус крутится не со змеями, а со всеми сразу, потому что в компании столь ненавистной Рону Преддек вообще-то и барсуки, и вороны, и из грифов, вообще-то, не один только Шимус, и если уж на то пошло, то сестра Рона вместе с ними Валентинов день отмечала и что-то Рон молчит об этом в тряпочку, а в-третьих…

На этом месте Дин выдохся и, когда сделал паузу, чтобы набрать воздуха, Рон вышел из себя и сказал, что если Дину так нравится общаться со змеями и барсуками вместо того, чтобы думать, как спасти учеников от Ужаса Слизерина, то пусть и идёт куда подальше! Гарри и Невилл попытались было вмешаться, но Дин уже гордо развернулся и направился обратно в замок.

И теперь он сидел у развалин старой башни, которую он с самого начала счёл древним ритуальным кругом — над чем опять же потешались многие гриффиндорцы из волшебных семей — и думал, как всё исправить. То есть, не совсем уж всё, но объясниться с Гарри и Невиллом было нужно.

Услышав за спиной шорох гравия Дин встрепенулся прежде, чем сообразил, что его друзья возвращались бы той же дорогой, что и ушли. Мальчишка осторожно выглянул из-за камня и с удивлением увидел, что к ведущей до крытого моста тропинке шла Панси Паркинсон в сопровождении профессора Снейпа. У обоих за спиной были накинутые на плечо длинные холщовые мешки, то ли с жердями, то ли с ветками, то ли просто с какими-то длинными стеблями. Дин вчера краем уха слышал, что нахальная слизеринка допрыгалась и декан назначил ей наказание в виде сбора ингредиентов в Запретном лесу. Но по буквально подпрыгивающей радостной походке могло показаться, что это не