— Сэр Спархок, — позвал сзади Берит. — Думаю,вам стоит на это взглянуть.

Спархок поворотил коня.

— На что, Берит?

Берит показал на запад, где последние отблески заката ужеисчезли в серой пелене дождливого неба. И там же вдали, казалось, неподвижновисело угольно-черное облако.

— Оно движется в другую сторону, сэр Спархок, —сказал Берит. — Все остальные облака идут на запад, а это — на восток,прямо на нас. Это облако похоже на то, в котором прятались люди начала времен.

У Спархока упало сердце.

— Да, Берит. Сефрения, — позвал он.

Сефрения подъехала к нему.

— Оно снова здесь, — сказал ей Спархок, показываяна облако.

— Вижу. Но ведь ты же не ожидал, что оно исчезнет,Спархок?

— Я надеялся. А можем мы сейчас что-нибудь сделать сним?

— Нет, — покачала головой волшебница.

— Ну что ж, тогда едем дальше, — проговорилСпархок, расправив плечи.

Дорога вилась по скалам, и они медленно ехали по ней, когданачал опускаться вечер. Обогнув острый выступ, друзья наткнулись на бок утеса,который был не совсем утесом, а скорее обломком скалы, некогда отвалившимся отнее и теперь загораживавшим им проход.

— Выглядит весьма пугающе, — заметилБевьер. — Надеюсь Кринг рассказал тебе, как справиться с этой незадачей?

— Здесь мы должны свернуть налево, — ответилСпархок. — Нужно найти большую кучу бревен и веток на другой сторонеобвалившейся скалы, прямо на северной стороне ущелья. Когда мы их оттащим, тамбудет проход. Пелои используют его, отправляясь в Земох за ушами.

— Ну что ж, пойдем посмотрим, — сказал Келтэн,вытирая лицо.

Они довольно быстро разыскали эту кучу бревен и веток вбыстро темнеющем ущелье, и казалось, что это был не более чем затор, которыйкаждой весной возникает в русле ручья. Телэн спешился и, быстро забравшись навысокое бревно, заглянул в темную глубину.

— Эй! — крикнул он туда, и в ответ ему было эхо.

— Скажи, если кто тебе ответит, — усмехнулсяТиниен.

— Ну, Спархок, — вернувшись заключил Телэн. —Там действительно есть большое отверстие, за этой кучей.

— Тогда примемся за работу, — предложил Улэф,посмотрел на дождливое темнеющее небо. — Погода плохая и начинаеттемнеть, — добавил он. — Возможно, этот проход сухой и в нем можнобудет провести ночь.

Они сделали из мелких стволов волокуши и использовалилошадей, чтобы оттаскивать бревна и ветки. Вход был треугольным, а выход — ссеверной стороны ущелья. Сам проход был узким и пах плесенью.

— Он действительно сухой, — подтвердил своепредположение Улэф. — Если мы зайдем поглубже, то нас не будет видно и мысможем развести огонь. Боюсь, что если мы не просушимся, завтра эти кольчугисовсем заржавеют.

— Сначала закроем вход, — сказал Кьюрик.

Он не слишком-то надеялся защититься от темного облака,которое преследовало их еще в Талесии, этой кипой веток. Но все же решил, что итакая мера предосторожности будет не лишней.

Прикрыв вход, они вынули из мешка несколько факелов, зажглиих и прошли вглубь по узкому проходу до того места, где он расширялся.

— Ну, как вам нравиться здесь? — спросил Кьюрик.

— Во всяком случае сухо, — отозвался Келтэн. Онпнул ногой песчаный пол прохода и вывернул побелевшее бревно. — Мы,пожалуй, даже наберем здесь дров для костра.

Они раскинули свой лагерь на небольшом пятачке и вскоре ужераздалось успокаивающее потрескивание зажженного костра.

Тут вернулся Телэн, который ходил прогуляться в глубинупрохода.

— Он не такой уж длинный, этот проход, — доложилон. — Верхний вход тоже заложен ветками и бревнами, как и тот, нижний.Кринг хорошо укрыл все входы и выходы.

— Как там погода? — спросил Кьюрик.

— Теперь дождь со снегом, отец.

— Похоже, я был прав. Ну да ладно, под снегом мы бывалии раньше.

— Чья очередь готовить? — спросил Келтэн.

— Твоя, — сказал ему Улэф.

— Не может быть, чтобы опять моя.

— Увы, это так.

Келтэн, ругаясь, пошел к вещам и начал копаться в них.

Их скромная трапеза состояла из копченой баранины, черногохлеба и супа из сушеного гороха. Вся эта еда была, конечно, питательной, новряд ли разнообразной. Когда они поели, Келтэн стал убирать посуду, но вдругзамер, как вкопанный.

— Улэф? — с подозрением проговорил он.

— Да, Келтэн.

— За все время нашего путешествия я что-то не видел,чтобы ты готовил. Ну разве что пару раз.

— Да, пожалуй, — согласился Улэф.

— Так когда же настанет твоя очередь?

— Никогда. У меня есть работа. Я слежу за тем, чьяочередь подошла. Надеюсь, ты не думаешь, что я еще должен и готовить при этом?Все должно быть по-честному.

— И кто же тебя назначил этим заниматься?

— Я сам вызвался. Рыцари Храма всегда так должны поступать,когда речь заходит о сложном и ответственном деле. Это одна из причин, почемулюди нас уважают.

Еще позже все сели вокруг костра, мрачно поглядывая натеплые языки его пламени.

— Такие дни, как сегодня, навевают на меня думы о том,почему я стал рыцарем, — задумчиво проговорил Тиниен. — В молодости ямог бы обучаться праву и закону. Но потом я подумал: «Боже, до чего ж этоскучно», и решил стать рыцарем.

Ответом ему было согласное бормотание.

— Милые мои, — мягко проговорила Сефрения. —Вы можете думать о чем угодно, только, прошу вас, не поддавайтесь отчаянию иунынию. Это прямой путь в лапы нашего врага. Хватит нам и того мрачного облака,что нависло над нами. Не будем же своими руками создавать еще одно. Когда светдрожит, тьма побеждает.

— Если ты пытаешься нас подбодрить, то делаешь этодовольно странно, Сефрения, — сказал ей Телэн.