изначально не возлагал особых надежд на коммерческий успех произведения. И Прайс, и Лавкрафт не стали больше трогать текст, поскольку, видимо, не собирались отправлять его в другие издания. Странно, что они даже не попытались пристроить рассказ в какой-нибудь научно-фантастический журнал. Возможно, им казалось, что из этой затеи ничего не выйдет или что неуместно предлагать произведение в другой журнал, если первая его часть вышла в Weird Tales. Впрочем, в середине ноября 1933 года своевольный Райт попросил еще раз прислать ему «Врата Серебряного ключа»86 и неделю спустя принял рассказ к публикации. Он появился в номере за июль 1934 года и действительно получил противоречивые читательские отзывы, хотя вовсе не такие, которых опасался Райт. В сентябрьском номере за 1934 год юный Генри Каттнер критикует произведение за излишне подробные объяснения и неправдоподобную концовку: «Раньше у Лавкрафта получалось удачно завершать истории, но в этот раз вышло чертовски банально. Это плохой пример сюжетного поворота с вымученной неожиданностью». Лавкрафт начал общаться с Каттнером два года спустя и к тому времени либо успел забыть об этом комментарии, либо уже простил его.

Медленно, но верно Лавкрафта снова затягивал мир любительской журналистики, а именно деятельность Национальной ассоциации любительской прессы, поскольку ОАЛП уже не существовала. Примерно в конце 1931 года его уговорили вступить в Бюро критиков, аналог Отдела общественной критики. Восемнадцатого апреля Лавкрафт подготовил для National Amateur обзорное эссе – такое длинное, что оно даже не поместилось в журнале, поэтому Хельм К. Спинк, главный редактор, поручил главному типографу, Джорджу Дж. Феттеру из Лексингтона, штат Кентукки, опубликовать эту работу в виде отдельной брошюры. Вышла она чуть позже в том же году под заголовком «Продолжение критики поэзии». Не уверен, кому принадлежала идея такого названия, однако возможно, его придумал сам Лавкрафт.

В «Заметках о стихотворном мастерстве» представлены поздние взгляды Лавкрафта на «истинную поэзию в отличие от рифмующейся прозы». Что интересно, он не осуждает белый стих в целом, а только замечает, что «новичкам настоятельно рекомендуется отказаться от неразборчивого использования данного приема», потому что начинающим поэтам трудно развить естественное чувство ритма без использования традиционных стихотворных размеров. Он приводит два стихотворения, которые Б. К. Харт несколькими годами ранее опубликовал в своей колонке «Интермедия»: одно из них написано стандартными четверостишиями, другое – белым стихом. При этом Лавкрафт верно подмечает, что второе звучит намного живее и поэтичнее благодаря оригинальному, неизбитому языку. Эта длинная теоретическая дискуссия является лишь немного громоздким предисловием к анализу любительских стихотворений, которым и завершается эссе.

В последующие годы Лавкрафт неоднократно принимал участие в работе Бюро критиков, хотя просил обращаться к нему только в самом крайнем случае, когда не находилось других «жертв» (а их никогда и не находилось). Обычно он занимался разбором поэзии, но все-таки уговаривал Эдварда Х. Коула публиковать его критический анализ прозы. В начале 1932 года Лавкрафт также написал краткое предисловие к небольшому сборнику стихов «Мысли и образы» преподобного Юджина Б. Кунца, поэта-любителя со стажем, к которому Говард всегда относился с теплотой. В брошюре, напечатанной «Трайаутом» Смитом, как всегда, не обошлось без опечаток: прямо на титульной странице красуется надпись, согласно которой материал «подготовлен совместно Г. Ф. Лавракфтом и Ч. У. Смитом».

Еще один книжный проект, зародившийся, вероятно, в сообществе журналистов-любителей, – это издание полного цикла «Грибов с Юггота». Задумка принадлежала Эрлу К. Келли и стала первой из череды попыток опубликовать серию сонетов при жизни Лавкрафта (все они провалились). Келли был редактором любительского журнала Ripples from Lake Champlain, с расчетом на который Лавкрафт и сочинял некоторые сонеты из «Грибов с Юггота» – правда, в весеннем номере 1932 года появился только один из них: «Голубятники». В конце февраля 1932 года Келли обратился к Лавкрафту за разрешением на печать всего цикла87, однако замыслу не суждено было воплотиться в жизнь. В 1931 году Келли выбрали председателем НАЛП, в 1932 году он возглавлял июльский съезд в Монтпилиере, штат Вермонт, а затем покончил с собой, застрелившись из револьвера88. Ему было двадцать семь лет.

Двадцать третьего ноября 1932 года скончался Генри С. Уайтхед, долгое время страдавший болезнью желудка, и его смерть сильно опечалила Лавкрафта. С неподдельными чувствами он вспоминал, как годом ранее гостил у Уайтхеда:

«Пожалуй, никто не принимал меня на протяжении двух недель с таким добродушием, заботой и щедростью. Ради его же блага мне приходилось с осторожностью высказывать восхищение его книгами или другими вещами, ведь он, будто какой-то великодушный восточный правитель, спешил преподнести мне в дар все то, что привлекло мое внимание. Он настаивал, чтобы я считал его гардероб своим собственным (телосложение у нас почти одинаковое), и в моем шкафу до сих пор висит белый летний костюм, который он мне сначала одолжил, а потом и вовсе отдал. На полке с редкими вещицами у меня стоит банка с длинной пятнистой змеей, и, глядя на нее, я вспоминаю, как старина Кэневин поймал и убил эту змею собственными руками, чтобы у меня остался образчик ужасов Данедина. Он не испугался бы и самого дьявола, так что в схватке с извивающейся змеюкой для него не было ничего необычного. Он был потрясающе разносторонним человеком и обладал множеством привлекательных качеств, рассказ о которых покажется неправдоподобным разве что тем, кто не знал его лично»89.

Оценивая творчество Уайтхеда, Лавкрафт обратил внимание на серию из трех рассказов, действие которых происходит в новоанглийском городке Чадборн – аналоге вымышленного Аркхэма. Одну из этих историй («Случай в Чадборне») приняли в Weird Tales, и она вышла в номере за февраль 1933 года, а названия двух других нам неизвестны, и эти произведения, судя по всему, не сохранились. Какой-то из них Гарри Бейтс взял в Astounding Stories, но вернул, как только журнал закрылся, другой же, по всей видимости, не посылался ни в какие журналы.

Как я уже упоминал, Лавкрафт занимался редактированием рассказа Уайтхеда «Ловушка». Он помогал Уайтхеду с еще двумя произведениями, хотя, как мне кажется, сам для них ничего не написал. Один из этих рассказов, «Кассий», явно придуман по мотивам записи № 133 из «Тетради для заметок» Лавкрафта: «У мужчины есть миниатюрный и бесформенный сиамский близнец – показ. в цирке – близнеца отделяют хирургическим путем – он исчезает – начинает жить собственной жизнью и творить зло». В произведении Уайтхед четко следует этому сюжетному наброску, удалив только эпизод с цирком. Место действия он переносит в привычную для него Вест-Индию, где чернокожий слуга Джеральда Кэневина по имени