Широкая утоптанная площадка, по ее размерам можно судить оразмахе крыльев драконов, а по обеим сторонам с десяток длинных просторныхсараев, неопрятных, сколоченных наспех, явно возводили недавно, срочно.

От городских ворот в сторону этих сараев тянулись вереницыподвод, плелся скот, воздух заполнен скрипом колес, мычанием, ревом. Частьскота забивали прямо подле сараев, снег пропитался кровью, остальных гнали поузким горным тропам, пока не исчезали из виду.

– Торговля ширится, – объяснил Коман. В этомгороде он чуть ожил, заговаривал уже сам, не дожидаясь расспросов. – Этовсе наверх… в Долину Драконов! Народ к Иггельду идет охотно. Говорят, в егодолине золотые самородки прямо на земле. Вот только…

Он умолк в нерешительности. Аснерд поинтересовался слюбопытством:

– Что не так?

– Говорят, что надо поцеловать дракона в зад, –выдавил Коман смущенно, – иначе Иггельд не примет.

Болгор злорадно захохотал, но, перехватив укоризненныйвзгляд Вяземайта, поспешно отвернулся. Судя по его роже, это он запустил такуюшуточку, народ поверит, зная, как Иггельд обожает своих драконов.

Все спешились, Болгор собрал коней и увел в конюшню.

Выходя, закрыл ворота и задвинул на два засова. Аснерд всепоглядывал на небо, спросил раздраженно:

– И долго мы здесь будем торчать? Разве уже не утро?Вяземайт сказал злорадно:

– Пока Итания не выйдет замуж.

Придон подпрыгнул, глаза дикие, его сразу затрясло, Аснердторопливо крикнул:

– Да пошутил он, пошутил! У дурня и шутки дурацкие.

Но Придона била крупная дрожь, сердце стучало все чаще, аглаза стали совсем отчаянными. Аснерд поспешно встал обхватил его за плечи,прижал к своей мощной груди. Придон слышал могучие толчки сердца воеводы, аширокая длань Аснерда утешающе шлепала его по спине с небрежной велича – вестьюморского прибоя.

– Брось, – прогудело над ухом, – брось! Он жене человек, а всего лишь волхв. Что он понимает?.. А прилететь за нами должны,обязательно должны. Они ж не знают, что ты такая ранняя птаха! Думают, что разпесни складываешь, то обязательно свинья свиньей. И спишь от пуза, какраспоследняя свинья.

Вяземайт засмеялся.

– И вообще лодырь, – добавил он злорадно. –Иначе откуда песни?

Аснерд похлопал Придона по спине, прижал сильнее и отстранилна длину вытянутых рук.

– Ну, ты как?

Придон не мог смотреть в ясные понимающие глаза воеводы,поспешно уронил взгляд, затем вовсе увел в сторону, словно скользил им поснегу.

Коман и Болгор, только бы не сидеть без дела, развели костери вытащили из мешков ломти холодного мяса. Издали донесся крик Конста:

– Летит!

Аснерд отпихнул Придона, синие глаза впились в чистое ясноенебо. Придон подпрыгнул, дико огляделся. Перед глазами от напряжения запрыгализвездочки. Аснерд вытянул руку.

– Да вон же он!

Толстый палец с ногтем, как панцирь толстого жука, упиралсяв пустоту. Вяземайт, как и Придон, всматривался безуспешно, но в Артании всерассказывали у костров о чудесном даре рода Аснерда, потому оба смотрели,смотрели, смотрели, пока у Придона не вырвался ликующий вопль:

– Вижу!

Сперва это была только черная точка, но она двигалась, оченьмедленно росла. Придон различил едва заметные взмахи крыльев, продолговатоетело, даже вытянутый хвост. Дракон терял высоту, крылья просто растопырил, акогда снизился еще, Придон различил плотно прижатые к белесому брюху лапы. Лапыпочти не видать, в брюхе там вмятины, так что дракон выглядит очень крупнойбезногой ящерицей.

Дракон сделал круг, седока все еще не видно, теперь и самдракон почти неразличим с его белесым брюхом, таким малозаметным на таком жебелесом небе, что удобно для подкрадывания к пасущимся коровам.

Придон невольно оглянулся на стены города, так и хочетсяброситься под их защиту. Вяземайт и Аснерд все еще стоят, зачарованно глядявверх. Дракон снижался, теперь видно, насколько чудовищно громаден, одни толькокрылья закроют половину всей площадки, а когда сядет, то длинный хвост разрушитближайшие сараи.

Дракон прошел над городом и ушел далеко за его стены.Придону показалось, что с загривка дракона свесилась голова, после чего драконсделал круг, снизился, прошел почти над их головами. Сильный удар ветра бросилПридона оземь, он перекатился через голову, растопырил руки, хватаясь за все,что попадалось, вскочил, никакого ветра нет, а дракон уже разворачиваетсядалеко за краем площадки…

Придон бегом бросился к Аснерду, сзади рев, скрежет, землядрогнула, затрещал камень. В спину ударила тугая волна перегретого животноготепла. Аснерд ухватил Придона, не дал шарахнуться о стену, а на площадке стояласнежная буря, при посадке крылья дракона взметнули целое облако снега, теперьоно нехотя опускалось, а дракон пробежал с полсотни шагов, остановился и сразулег всем телом на промерзшие камни.

Мощный бас над ухом Придона прорычал:

– Какой красавец!

Морда дракона лежала на земле всего в десятке шагов отПридона, но все равно нависшие, как выступы скал, надбровные дуги оказались науровне глаз человека. Сейчас глазные яблоки дракона были закрыты толстойкожистой пленкой, но он как почувствовал взгляд человека, веко поднялось, наПридона взглянули самые огромные и страшные глаза, какие он когда-либо видел.Нечеловеческие и нерассуждающие глаза рептилии, холодные и точные, умеющиетолько находить цель для убийства.

Ноги ослабели, Придон чувствовал, как бешено колотитсясердце, слышал голоса Аснерда, Конста и Вяземайта, что-то говорили Коман иБолгор, потом Вяземайт засмеялся:

– Аснерд, он в самом деле… Точно, похож на тебя! Незаметил?

Голова дракона напоминала каменный валун, грубо обделанныйтупым долотом. Глаза пряталась в узкие каменные щели, даже короткая шеявыглядит литой, хотя от затылка по ней идет короткий гребень, а на спине уже страшныйкостяной лес до самого кончика хвоста. Из вывернутых ноздрей толчкамивырываются горячие струи, сожгли корочку льда на камне и теперь плавят, каквоск, сам гранит.

Аснерд сказал довольно:

– Ага. Красавец!

– И характером, наверное… – добавил Вяземайт.

– Ага, – снова согласился Аснерд. – Хорош!

На спине дракона медленно опускался гребень. Придону оннапоминал заостренные колья для казни, между которыми протянули темно-зеленуюшкуру. Сейчас эти чудовищные иглы валились одна на другую, ветер уже не трепалгребень, хотя дракон сел на площадку точно против ветра.

На спине появился человек в теплой меховой одежде. Спускалсяпо веревке, привязанной к одной из игл, соскальзывал, ударялся. Придон сразуощутил к нему неимоверное презрение, мужчина не должен быть таким слабым инеуклюжим.