Пальцы в самом деле разжались, но в тот момент ветер уже нетерзал так люто, а резкие падения в пустоту сменились мелкой тряской. Онмысленно попрощался с Итанией, его тело сползло по гладкой чешуе, почему-товетром не швырнуло… но падал он бесконечно долго. Ударился о твердое,распластался, уверенный, что уже мертв, а это в нем живет и чувствует толькодуша. В стороне грозно простучали огромные когти. Земля вздрогнула, качнулась.Там же звучали голоса. Он прислушался, узнал Аснерда, Вяземайта и даже Конста.

Приоткрыл один глаз. Прямо перед ним худой красный муравейупорно затаскивает в щель коротенькую жирную гусеницу. Гусеница извивалась иочень не хотела в щель. Голоса Аснерда и Вяземайта звучали громче. Он решилсяповернуть голову.

Дракон лежит, вытянув шею, голова на камнях, глаза закрыл,из ноздрей вырываются клубы горячего пара.

Придон со стыдом и неимоверным облегчением понял, чтосорвался с дракона, когда тот уже бежал здесь, по этой каменной площадке, гасилрастопыренными крыльями скорость. И падать пришлось всего с высоты седла, а тои вовсе, сказать стыдно, стремени…

Он повернул голову, как раз чтобы увидеть, как озябшая Яськасползает с драконьего загривка. Стыд стегнул Придона с такой силой, что сквозьстиснутые зубы протиснулся стон, этот же стыд пронзил тело больнее вражескогокопья, что проникает в живот и рвет внутренности, и превратившееся в ледянуюглыбу тело начало разгибаться. Все трещало, разламывалось, а промерзшиенасквозь кости звенели, как сосульки. За время перелета костный мозг превратилсяв ледяные шарики, перекатывался внутри полых труб, размалывал в кровяную трухукрасные кристаллики.

Нечеловеческим усилием он заставил себя подняться. Рукипочти не двигались, он поискал остатки веревки, но, видимо, она превратилась влед и рассыпалась еще там, наверху. Он слышал по шороху, что ноги Яськи ужекоснулись земли.

Постанывая сквозь зубы, он с огромным усилием заставилвыпрямиться согнутую, как у старика, спину. Развел плечи, затрещало, на землюосыпались мелкие льдинки. Ног не чувствовал, вместо них два негнущихся бревна,зато бок дракона вот рядом, раздувается и схлапывается, как у коровы. Придонпротянул руку, такую же бесчувственную, как и все тело. Пальцы ощутили тепло итолчки под толстой кожей чудовищного зверя.

Послышался скрип снега. Яська шла от головы дракона, меховойкапюшон отбросила на спину, на ходу тряхнула головой. Волосы метнулись изстороны в сторону золотым огнем, глаза смеются, вся она свеженькая, уютная,наверняка там, под меховой шубой, очень теплая и мягкая.

– Ну как летелось? – крикнула она еще издали.

Придон страшился оторвать руки от дракона, но и стоять такглупо, с трудом похлопал по истончившимся внизу чешуйкам, погладил, с ещебольшим – усилием расцепил смерзшиеся губы:

– Хороший дракон. Она фыркнула.

– Все артане такие разговорчивые?

Сверху показались ноги Аснерда. Он слезал аккуратно, мешокпод мышкой, другой рукой цеплялся за выступы. Очутившись внизу, зябкопередернул плечами.

– Ну и холодно же у вас! Или, пока мы летели, здесьнаступила зима?

– Зима? – удивилась Яська. – Зимой сюда непопасть даже драконам!

Вяземайт слез тоже степенно, на голове снежная шапка, бровиот снега белые, даже волосы на груди покрыты инеем. Он внимательно посмотрел наАснерда, на Придона, буркнул:

– Да, зря мы не оделись.

Придон ощутил на себе насмешливый взгляд Яськи. Изо всех силне позволяя себе трястись, он выпрямился и буркнул:

– Не холодно.

На последнем звуке пришлось так стиснуть челюсти, что едване вдавил зубы в кости. Дрожь шла изнутри, страшная, сотрясающая, там, в костяхи промерзшем мясе, холод намного страшнее, чем здесь, на этом заснеженномплато.

Чтобы не выдать себя, он вытащил топор, стараясь неприкасаться к металлу. Аснерд и Вяземайт разговаривали с Яськой, он видел, какуказывают на заснеженные вершины. Ее щебечущий голосок тонко звенел, отражалсяот мрачных стен и рассыпал серебристые бубенцы по толстому слежавшемуся снегу.

Глыбы льда под ударами его топора отламывались со звоном,будто и не лед вовсе, а промерзшие куски металла. Отец однажды рассказывал, чтопобывал в таких краях, где самое прочное железо на морозе становится хрупким,как тонкий лед. Только бы его надежный топор не подвел, не рассыпался…

Пока рубил, он изо всех сил напрягал все мышцы, задерживалдыхание так, что едва не лопался, в глазах темнело, зато кое-как нагретыйвоздух начал прогревать замерзший костяной мозг, затем сами кости, а когдатепло пошло в мясо, он подхватил глыбу и понес к месту стоянки.

Аснерд, Конст и Вяземайт уже распотрошили мешки, напялилишубы, только головы остались непокрытыми, и снег блестел на волосах мелкимизлыми искорками. Аснерд оглянулся, сказал довольно:

– Воды принес? Хорошо, тогда уж и огонь разведи заодно.

Яська критически осмотрела Придона, теперь его могучие мышцыперекатывались под кожей свободнее, он чувствовал ее взгляд и тогда, когда онаотвернулась к Аснерду со словами:

– А за той горой будет…

– Спуск? – спросил Вяземайт.

– Какой спуск? – удивилась она. – Нет,подъем!

– Ух ты, я уж думал…

– Что выше места нет? – засмеялась она. –Дальше будет выше. Хуже того, там странное ущелье, снежные бури начинаютсясразу, среди ясного дня. Так что будьте готовы.

Аснерд хмыкнул:

– Угораздило же нас искать этот меч в такое время! Нетчтобы выждать, пока потеплеет…

Яська удивилась еще больше, брови взлетели, онавсматривалась в лицо воеводы, не шутит ли старый воин.

– Потеплеет? – переспросила она. – Как будтосейчас не самое жаркое время года!.. Видели бы вы, что здесь зимой!

Вяземайт спросил заинтересованно:

– А что здесь зимой?

– Наверное, очень страшно, – ответила она.

– Наверное?

– Ну да! Никто не смог бы сюда добраться зимой. Так чтоникто не знает, что здесь и как здесь. Говорят, что именно зимой просыпаютсядревние боги и в этих местах собираются на Большой Совет Богов.

Придон кое-как выбил огонь, замерзшие пальцы едва держалиогниво. Сухой мох пустил дымок, вскоре занялся рулончик бересты, наконец желтыеогоньки начали лизать, а затем и грызть тонкие веточки. Он осторожно примостилпрутья побольше, поставил сверху котел с глыбой льда. Костер он привычно развелв ямке, хотя здесь не от кого прятать пламя, зато котел можно ставить прямо накрая ямки, не прижимая пламя.

Снова Придон ощутил на себе взгляд красивой погонщицыдраконов. Обернулся, успел заметить, как она смотрит широко раскрытымивосторженными глазами, но тут же напустила на себе прежний насмешливый вид,сказала деловито: