Коман и Болгор на этот раз держались вблизи, не выпуская наизвилистых тропках артан из виду. Коман взглянул на брата, тот кивнул, Комансказал гулко:

– Привал. Здесь и заночуем.

Придон послушно собрал коней и отвел к стене для защиты ответра. Конст пытался разжечь огонь, Вяземайт вытаскивал из мешка хлебныелепешки. Аснерд с любопытством рассматривал дерущихся чудовищ.

Зеленый уже на краю пропасти, дерется из последних сил,дерется упорно. Даже отсюда видно, что изранен, но драконьей крови не видно назеленом теле. Красный хватает зубатой пастью, а по ранам лупит еще и когтями,крыльями, усеянным шипами хвостом. Зеленый отбивался только зубами и переднимилапами.

– Скоро зеленому конец, – констатировал Аснерд.

– Похоже, – согласился Вяземайт с удовлетворением.

– Да что похоже, точно! На одного чудища будет меньше.Я не знал, что и между собой…

– И я не знал, – признался волхв. – С другойстороны, если бы не дрались, уже всю землю бы заполонили!

Красный неосторожно сунулся вперед, то ли хотел столкнутьзеленого с уступа, то ли возжаждал скорой победы, но зеленый извернулся,ухватил страшной зубастой пастью красного сбоку за шею и стискивал зубы изовсех сил. Красный взвыл, начал пятиться, волоча за собой зеленого. ТеперьПридон видел, как изранен зеленый, – по огромной луже крови на местесхватки. У дракона кровь оказалась зеленой, не так, как у человека.

Все же красный сумел выдрать шею из пасти обессиленногозеленого, но не напал с удвоенной яростью, глаза сверкали, как осколки слюды,дрался с прежней расчетливостью бойца, сохранившего больше сил. На шеепламенела широкая рваная рана, на красном кровь видна отчетливее, но зубызеленого, похоже, главную жилу не порвали, струйка хоть и течет, но не хлещетпотоком.

Придон расседлал коней, вытащил из мешка лук.

– Я видел горных козлов, – сказал он. Коман сказалпредостерегающе:

– Стоит ли?.. У нас хватит еды на всю дорогу.

– Люблю свежее мясо.

– Ты устал, – предостерег Аснерд.

– Да, – признался Придон, – но все же меньшелюбого из вас. Если не считать, конечно, Комана и Болгора. Аснерд кивнул.

– Ладно, топай. Нам не помешает теплое мясо. Но будьосторожен. Не поскользнись на… сам знаешь, ты очень юн!

– Годами, – огрызнулся Придон, – но неголовой!

Аснерд улыбнулся в его удаляющуюся спину. Головой и дажесердцем этот сын тцара вообще еще желторотый птенчик.

Коман и Болгор проводили обеспокоенными взглядами. Команбыло поднялся идти следом, но Болгор опустил руку на плечо: мол, здесь покаместа безопасные, а вот когда пойдут трудные…

Следы горного барана отыскал с легкостью, тому не пришло вголову уподобится зайцу, что делает круги, петли, двойные соскоки в сторону,сказано – баран, Придон подкрался и тихонько натянул тетиву. Баран гордо икрасиво стоял на уступе, абсолютно черный на фоне красного закатного неба, толькорога искрились и блистали, как раскаленное железо. Стрела заставила прыгнуть,Придон любовался смертным прыжком в пустоту, когда тело пронеслось по широкойдуге, остановилось на миг в высшей точке взлета и горячей тушей рухнуло к егоногам.

Обратная дорога по широкой дуге, но он помнил направление иуверенно срезал угол по прямой. Скалы раздвинулись, он, прыгая с камня накамень, увидел площадку, залитую зеленой кровью, но еще раньше донеслосьтяжелое сопение, громоподобное усталое рычанье, шум, он ощутил содроганиепочвы.

На самом краю все еще ворочались красный и зеленый драконы.Тела их огромны, только сейчас устрашенный Придон оценил подлинные размеры, обавозвышались, даже лежа на брюхах, как сараи, а растопыренные гребни торчали,как обугленные стропила.

– Двое дерутся, – сказал Придон вслух, –третий пользуется…

Он натянул лук, зашел поудобнее, спустил тетиву. Стрелаисчезла, послышался хлопок, из глаза красного дракона брызнуло слизью, тампоявилось белое оперение. Дракон глухо взревел.

Не уверенный, что наконечник достал мозг, Придон зашел сдругой стороны, расщеп стрелы уже на тетиве, прицелился еще тщательнее иподошел ближе. Щелчок, стрела ударила с такой силой, что и оперение почтицеликом скрылось с глазнице. Ослепленный дракон взревел и уронил голову.

– А теперь ты, – сказал Придон и наложил новуюстрелу, глядя уже на зеленого дракона.

Тот хрипло дышал, кровь слабо вытекала из глубоких ран. Онпосмотрел на человека мутным взглядом, но глаза не отвел, смотрел, как тотподнимает лук.

Придон вдруг ощутил себя так, будто превращается в мелкого иподленького куява. А что может быть хуже, чем быть хоть в чем-то похожим накуява?

Он убрал лук, безбоязненно подошел к самой морде зеленого. Утого, похоже, не было силы даже зарычать. Только неотрывно смотрел на смерть воблике двуногого.

Придон сбросил с плеч тушу барана, ногой придвинул кокровавленным ноздрям дракона. Оттуда с вытекающей струйкой крови вырывался игорячий воздух, шерсть на баране затрепетала, как на живом.

– Уж пасть-то открыть сумеешь, – сказал Придонгромко. – Ты хорошо дрался!.. Живи. Мы, артане, чтим храбрых.

Дракон проводил взглядом его быстро удаляющуюся фигуру,ноздри наконец-то уловили живительный запах.

На небе выступили крохотные звезды. В родной Степи огромные,часто мигают таинственно, есть звезды синие, есть желтые, есть красные, дажезеленые, а здесь, в горах, все настолько мелкие, одноцветные, ни одна немигнет, что и на небо смотреть не хочется, настолько чужое и недоброе.

Из темноты вынырнула согнутая фигура. Придон подбежал ккостру, на землю рухнули два тела, а Придон сел рядом с Констом. Аснердудивился:

– Двух коз?.. А где же тот баран, за которым погнался?

– Ушел, – ответил Придон, он смотрел всторону. – Да какая разница, зато вот молодые козы. Им не больше чем погоду. Давай, разделывай, я уже проголодался!

– И я, – сказал Вяземайт, добавил со смешком: – Ау Антланца был уверен, что наелся на всю оставшуюся жизнь!

– Брюхо старого добра не помнит, – согласилсяАснерд. Он уже быстро и умело разделывал добычу, Конст раздувал огонь иподкладывал сухие хворостины. – Сколько ни напоминай, что месяц томукормил на убой, оно и сейчас нагло требует жрать!

Придон поинтересовался:

– А почему нельзя было сразу от Антланца?.. На драконе?Не пришлось бы сейчас вот так… Этот, как его, Иггельд прилетел наверняка надраконе!

– Наверняка, – согласился Вяземайт, – толькоспрятал, мерзавец. Наверное, прилетел на том самом, которого выносил за пазухойи выкормил с рук. Посмотреть бы хоть одним глазом на такое чудище.