Джош дипломатично начал с констатации факта,что дело, которое они ведут, весьма тонкое. Как адвокат Троя он ничего не знало планах своего клиента достать из рукава новое завещание и ввергнуть всех вхаос, но – нравится им это или нет – завещание имеет юридическую силу. Онпровел два часа с мистером Филаном накануне его кончины – они заканчивалиработу над очередным завещанием – и готов под присягой подтвердить, что мистерФилан был в абсолютно здравом уме. Готов он также подтвердить и то, что втечение этих двух часов Снида с ними не было.

Психиатры, проводившие обследование, былитщательно отобраны детьми и бывшими женами Филана, а также их адвокатами иимеют безукоризненную репутацию. Те четверо, которых наняли теперь, – чокнутые.Их рекомендации сомнительны. Джош считает, что битву выиграют первые три.

Уолли Брайт надел свой лучший костюм, но этомало его изменило. Он слушал Джоша, прикусив нижнюю губу, чтобы не сболтнутьлишнего, и что-то черкал в блокноте лишь потому, что так делали остальные. Не вего характере было сидеть и спокойно выслушивать подобные пренебрежительныеслова, даже от такого видного адвоката, как Джош Стэффорд. Но за деньги он былготов на все. За прошлый месяц, февраль, его маленькая контора получила доходот гонораров всего две тысячи шестьсот долларов, а истратила на накладныерасходы, как обычно, четыре. Домой Уолли не принес ничего. Разумеется, почтивсе время он посвятил делу Филана.

Подводя итог свидетельским показаниям ихклиентов, Джош продемонстрировал виртуозное искусство хождения по тонкому льду.

– Я просмотрел видеозаписи их опросов, –грустно сказал он. – Честно говоря, думаю, что все они, за исключениемМэри-Роуз, произведут на присяжных удручающее впечатление.

Адвокаты довольно спокойно проглотили этозамечание, в конце концов, они здесь не в суде, а лишь договариваютсяотносительно соглашения.

Джош не стал задерживаться на этой теме.

– Теперь перейдем к Сниду, – продолжил он. –Запись его опроса я тоже видел и признаюсь откровенно: если вы вызовете его всуд в качестве свидетеля, это будет непростительной ошибкой с вашей стороны. Смоей точки зрения, это может даже закончиться обвинением в противозаконныхдействиях.

Брайт, Хэрк, Лэнгхорн и Йенси еще нижесклонились над своими блокнотами. Для них имя Снида звучало теперь какругательство, и они старались спихнуть друг на друга вину за отвратительнопроведенную операцию. Ночей не спали, натаскивали дурака. Потеряли полмиллионадолларов, а он оказался совершенно бесполезен.

– Я знаю Снида более двадцати лет, – продолжилДжош и нарисовал словесный портрет дворецкого как слуги, обладающего весьмаскромными достоинствами, довольно ненадежного, от которого мистер Филан давнохотел избавиться. Адвокаты верили каждому его слову.

Джош умудрился смешать их главного свидетеля сгрязью, даже не упомянув о том, что тот был куплен за пятьсот тысяч долларов,чтобы сочинить для суда откровенную ложь.

То же и с Николетт. Она лгала за компанию сосвоим приятелем.

Других свидетелей найти не удалось. Быликакие-то обиженные сотрудники, но они не желали выступать в суде. А если бы исогласились, их показания нельзя было считать непредвзятыми.

– Ваши шансы невелики, – подвел итог Джош. –Все будет зависеть от присяжных.

О Рейчел Лейн он говорил так, словно знал еемного лет.

Подробностей в его рассказе было мало, затообобщений предостаточно, так что создавалось впечатление близкого знакомства.Рейчел представала как одинокая женщина, которая живет очень простой жизнью вдругой стране и мало что понимает в юридических тонкостях. Она ненавидит любуюконфронтацию, а Трою была ближе, чем многие могут себе представить.

Хэрк хотел было спросить, знаком ли с нейДжош, видел ли он ее хоть раз и слышал ли ее имя до того, как прочел завещание.Но здесь было не время и не место для междоусобиц. Деньги вот-вот будутвыложены на стол, а Хэрку причиталось семнадцать с половиной процентов.

Миссис Лэнгхорн разузнала все что можно оКорумбе и еще раз подивилась, что может делать в таком месте сорокадвухлетняяамериканка. Между ней и Хэрком, поскольку они оба играли на месте защитников всвоей команде, сложились конфиденциальные отношения. Они часто говорили о том,что неплохо бы дать некоторым репортерам ниточку, способную привести к РейчелЛейн. Уж те-то ее нашли бы в Корумбе, выкурили оттуда, и мир наконец узнал бы,что она собирается делать с деньгами. Если, как они надеялись, деньги ей ненужны, их клиенты могут рассчитывать на всю сумму.

Впрочем, это было рискованно, и они покатолько обсуждали такую возможность.

– Что Рейчел Лейн собирается делать со всемиэтими деньгами? – спросил Йенси.

– Я пока точно не знаю, – ответил Джош так,словно они с Рейчел ежедневно обсуждали эту тему. – Вероятно, оставит себенемного, а остальное отдаст на благотворительность.

Если хотите знать мое мнение, я полагаю, чтоТрой именно поэтому ей все и завещал.

В комнате воцарилась долгая пауза. Мечтымедленно скукоживались. Рейчел Лейн действительно существует и не собираетсяотказываться от денег.

– Почему она не объявляется? – наконец спросилХэрк.

– Понимаете, чтобы ответить на подобныйвопрос, нужно знать эту женщину. Для нее деньги ничего не значат. Она неожидала, что будет упомянута в завещании отца. И вдруг узнает, что он оставилей миллиарды. Она все еще в шоке.

Снова повисло долгое молчание, адвокаты что-тозаписывали в блокнотах.

– Если будет необходимость, мы готовы податьапелляцию в Верховный суд, – напомнила миссис Лэнгхорн. – Она отдает себе отчетв том, что тяжба может длиться годами?

– Отдает, – ответил Джош. – И это одна изпричин, по которой она готова рассмотреть возможность заключения соглашения.

Это уже был прогресс.

– И какова наша отправная точка? –поинтересовался Брайт.

Вопрос был трудный. На одном конце столалежало одиннадцать миллиардов долларов. Более половины уйдет на уплату налога,останется пять. На другом находились наследники Филана – все, кроме Рэмбла,полные банкроты.

Кто сделает первый ход? Сколько он будет стоить?Десять миллионов на каждого? Или сто?

Джош обдумал и это.