Весь приход уже месяц ждал кончины миссисСинклер “со дня на день”. Фил боялся отлучиться даже в Балтимор, и Нейтпонимал, что за границу он уехать не решится.

– Значит, вы опять собираетесь с нейвстретиться? – спросил священник.

– Да, собираюсь.

– Волнуетесь?

– Не знаю. Просто очень хочу ее увидеть, но неуверен, что она хочет видеть меня. Она там счастлива и не желает иметь ничегообщего с внешним миром. Ей будет неприятно снова обсуждать юридическиепроблемы.

– Тогда зачем настаивать?

– Потому что терять мне нечего. Если она вновьоткажется от денег, мы вернемся в ту же точку, где находимся сейчас. Ипротивная сторона получит все.

– Это будет кошмаром.

– Да. Трудно найти людей, менее способныхуправлять большими деньгами, чем наследники Филана.

– Разве вы не могли объяснить это Рейчел?

– Я пытался. Но она не захотела даже слушать.

– Значит, она не изменит своего решения?

– Нет. Никогда.

– И ваше путешествие – пустая трата времени?

– Боюсь, что так. Но надо все же попытаться.

За исключением Рэмбла все наследники Филананастаивали, чтобы во время встречи с судьей находиться если не в зале, тогде-то рядом. У них у всех, равно как и у каждого из их адвокатов, были сотовыетелефоны.

И адвокаты, и наследники потеряли сон.

Не так уж часто человеку выпадает шансоказаться миллионером. Наследникам Филана такой шанс выпадал второй раз вжизни, и они поклялись его не упустить. Третьего не будет.

В ожидании окончания встречи они мерили шагамикоридоры суда, нервно курили на улице перед входом, грелись, сидя в машинах настоянке, без конца поглядывали на часы, пытались читать газеты.

Нейт и Джош сидели с одной стороны стола. НаДжоше, разумеется, был дорогой темный костюм, Нейт надел хлопчатобумажнуюрубашку с пятнами белой краски на воротнике. Никакого галстука. Джинсы итуристские ботинки завершали ансамбль.

Сначала Уиклифф обратился к адвокатам Филанов.Он сообщил им, что отклонил прошение об изъятии из дела объяснений Рейчел Лейн,по крайней мере пока. На кону стояло слишком много денег, чтобы исключать ее изучастия в процессе. Мистер О`Рейли прекрасно справляется с обязанностьюпредставителя ее интересов, поэтому тяжба будет разбираться и далее, какположено по закону.

Целью нынешней встречи является попытказаключить полюбовное соглашение, о чем всегда мечтает каждый судья.

Уиклифф по-прежнему грезил долгим, шумнымсудебным процессом, на котором мог бы продемонстрировать высокое судейскоеискусство, но никогда бы в этом не признался, поскольку его долг состоял в том,чтобы искать пути примирения сторон и всячески подталкивать их к этому.

Его честь ознакомился со всеми исковымизаявлениями, объяснениями, прочими документами и просмотрел от начала до концавсе видеозаписи опроса свидетелей. Сделав короткое резюме, он со всейсерьезностью сообщил Хэрку, Брайту, Лэнгхорн и Йенси, что, по его мнению, шансову них не много.

Они выслушали его спокойно, поскольку для нихэто не было неожиданностью. Деньги лежали на столе, и им не терпелосьзаграбастать их. “Можете оскорблять сколько хотите, ваша честь, – твердили онисебе, – только дайте поскорее притронуться к деньгам”.

С другой стороны, продолжал Уиклифф, никогданельзя заранее знать, как поведет себя жюри. Он говорил так, словно ему каждыйдень приходилось вести заседания суда присяжных, что не соответствовалодействительности, о чем адвокатам было отлично известно.

Потом он попросил Джоша коротко изложить, кчему они пришли во время двусторонней предварительной встречи, состоявшейсядвумя днями раньше.

Джош был краток. Истцы хотели получить попятьдесят миллионов каждый. Рейчел, единственный крупный бенефициарий в этомделе, предлагает по двадцать только ради достижения согласия, хотя и непризнает правомочности претензий истцов.

– Разница весьма существенная, – заметилУиклифф.

Нейту было скучно, однако он старательноизображал заинтересованность. В конце концов, речь шла о соглашении по делу ободном из крупнейших в мире наследств. Джош сделал ему внушение по поводувнешнего вида, но Нейту было все равно.

Как было бы забавно внезапно встать, подумалон, и заявить, что Рейчел Лейн не предлагает ни цента, чтобы достичьсоглашения, и посмотреть, какой кавардак поднимется в зале. Несколько секундони будут сидеть, словно парализованные, после чего накинутся на него, какголодные псы.

Когда Джош закончил свою речь, Хэрк обратилсяк присутствующим. По ходу дела он что-то записывал и теперь время от временизаглядывал в свои заметки. Сначала он признал, что развитие дела пошло не потому плану, который они наметили. Их клиенты оказались не на высоте в качествесвидетелей. Новые психиатры – не такими квалифицированными и респектабельными,как три предыдущих. Снид не вызывал доверия. Откровенность и искренностьмистера Геттиса были восхитительны.

Вместо того чтобы вникать в юридическиетонкости, он остановился на людях. Признал, что их клиенты, дети Филана, напервый взгляд производят не слишком благоприятное впечатление, но еслиразобраться и получше узнать их, станет ясно, что они не виноваты, посколькубыли испорчены воспитанием: богатые наследники, выросшие в роскоши,присматривали за ними лишь няньки, которые постоянно менялись, отец имисовершенно не интересовался, так как всегда либо находился где-то далеко, вАзии, покупая там заводы, либо жил у себя в офисе с очередной секретаршей.

Хэрк, по его утверждению, не собиралсяпорочить покойного, но мистер Филан был тем, кем он был. Матери же истцовпредставляли собой весьма странное собрание жен, однако следует учитывать, чтоим пришлось пережить тот ад, которым обернулась жизнь с Троем.