Проезжая мимо почтового ящика с золотымибуквами “Клиффорд”, она затаила дыхание. Безусловно, дом был большой, но онмало чем выделялся среди соседних зданий: построенный в стиле Тюдоров и обвитыйс одного торца и части фасада плющом. Не особенно привлекательный с виду,подумала она. Реджи вспомнила статью о Клиффорде в газете, где писалось, что онразведен и у него есть ребенок. Совершенно очевидно, для нее по крайней мере,что никакая женщина в этих стенах не живет. Хотя она могла видеть дом толькопри повороте, да и то одновременно смотрела, а нет ли полицейских или бандитов,не видно ли соседей и где может быть гараж, но все же заметила, что на клумбахнет цветов, а кустарник давно пора подстричь. Окна были завешены темнымиунылыми шторами.

Не слишком привлекательный, но безусловномирный. Он стоял в углу большого участка в окружении десятка старых дубов. Межкустов бежала дорожка, скрываясь где-то за домом. Нельзя было сказать, живеткто-либо в доме или нет. Да, пожалуй, лучшего места спрятать труп непридумаешь.

– Вон гараж, – показал Марк, выглядывая изокошка. Гараж, отдельное строение футах в пятидесяти от дома, был, очевидно,построен значительно позже. К дому от него вела узенькая тропинка. Рядом сгаражом на колодках стоял красный “триумф спитфайер”.

Марк повернулся и посмотрел на дом череззаднее стекло, пока они ехали по улице.

– Что вы думаете, Реджи?

– Вроде все тихо, верно?

– Ага.

– Ты этого и ожидал?

– Не знаю. Я все фильмы про полицейскихсмотрел, так мне почему-то казалось, что дом Роми будет весь обклеен такимижелтыми лентами, ну, вы знаете.

– Почему? Здесь не было совершено никакогопреступления. Просто дом самоубийцы. Чем тут полицейским интересоваться?

Дом исчез из виду, Марк снова повернулся иуселся прямо.

– Вы думаете, они там делали обыск?

– Возможно. Уверена, ордер на обыск здесь и вконторе у них есть, только что им тут искать! Он свою тайну унес с собой.

Они остановились на перекрестке, потом сновапоехали кружить по окрестностям.

– Что будет с его домом? – спросил Марк.

– Уверена, он написал завещание. Дом и все,что у него было, получат его наследники.

– Ага. Знаете, Реджи, мне тоже надо написатьзавещание. Раз уж все так за мной гоняются. Как вы думаете?

– А что у тебя есть?

– Ну, теперь, когда я такой известный, такГолливуд, наверное, будет пороги у меня обивать. Правда, на данный моментпорога у нас нет, я это понимаю, но ведь здесь что-нибудь изменится, правда,Реджи? Как вы думаете, хоть какой-нибудь порог у нас будет? Ну, им захочетсясделать большую картину про мальчика, который слишком много знал, и хоть мне ипротивно про это говорить, но, если эти уроды со мной разделаются, тогда фильмдействительно может получиться интересным и надо, чтобы они не обошли маму иРикки. Понятно?

– Думаю, да. Ты хочешь завещать Дайанне иРикки права на фильм об истории твоей жизни.

– Точно.

– Этого не нужно.

– Почему?

– Они и так все после тебя получат.

– Замечательно. Не надо тратиться на адвоката.

– Нельзя ли поговорить о чем-нибудь еще, кромесмерти и завещаний?

Марк замолчал и принялся разглядывать дом сосвоей стороны дороги. Он почти всю ночь проспал на заднем сиденье, да еще часовпять прихватил в мотеле. Она же ночь провела за рулем, да и в мотеле поспалатолько часа два. Уставшая и напуганная, Реджи начала на него покрикивать.

Они неторопливо крутились по улицам,обсаженным деревьями. День стоял ясный и теплый. У каждого дома люди либокосили траву, либо пололи сорняки, либо красили ставни. С величественных дубовсвисал мох. Реджи впервые была в Новом Орлеане, и она пожалела, что этослучилось при таких печальных обстоятельствах.

– Я вам надоел, Реджи? – спросил Марк, неглядя на нее.

– Конечно, нет. А я тебе?

– Нет, Реджи. На данный момент вы – мойединственный друг в целом мире. Я только надеюсь, что я вас не очень раздражаю.

– Да нет же!

Реджи изучала карту улиц в течение двух часов.Теперь она закончила большую петлю, и они снова оказались на улице, где жилРоми. Они проехали мимо дома, не замедляя хода, стараясь рассмотреть гараж надве машины, с острым коньком над автоматическими дверями, явно нуждающимися впокраске. Дорожка заканчивалась в двадцати футах от гаража и сворачивала кдому. Сбоку рос кустарник, футов шести высотой, из-за которого не было виднососеднего дома, расположенного по меньшей мере в сотне футов от дома Роми. Загаражом находилась небольшая лужайка, огороженная забором из металлическойсетки, а за ним – участок густого леса.

На этот раз они рассматривали дом Роми молча.Черная “хонда” бесцельно поплутала по улицам и остановилась около теннисногокорта в Западном парке. Реджи развернула карту и раскладывала ее до тех пор,пока она не заняла почти все переднее сиденье. Марк наблюдал за двумя толстымидомохозяйками, игравшими в ужасное подобие тенниса. Но выглядели они забавно –зеленые носки и козырьки от солнца того же цвета. По боковой дорожке проехалвелосипедист и исчез меж деревьев.

Реджи рассматривала карту.

– Вот это место, – указала она.

– Вы что, хотите пойти на попятный?

– Вроде того. А как ты?

– Не знаю. Мы уже так далеко зашли. Было быглупо поворачивать. Мне этот гараж, кажется совсем безобидным.

Она боролась с картой, пытаясь ее сложить.

– Думаю, попытаться можно, а если кто насзаметит, мы можем убежать сюда.

– Где мы сейчас?

– Пойдем, пройдемся. – Она открыла дверь. Следколес велосипеда вел вдоль футбольного поля и исчезал в густом лесу. Ветвидеревьев смыкались, образуя нечто вроде темного тоннеля. Время от временисквозь ветви проглядывало солнце. Иногда появлялся какой-нибудь велосипедист.