изобилия. Именно в это время Нанабожо сразился с вендиго и победил его. Вот стрела, призванная ослабить монстра сверхпотребления. Лекарство от болезни – изобилие. Зимой, когда нехватка всего достигает апогея, вендиго бесчинствует, но, когда царит изобилие, голод отступает, а вместе с ним тает сила чудища.

В своем эссе антрополог Маршалл Салинс, описывая охотников-собирателей, собственность которых составляла минимум необходимого, как подлинное общество изобилия, напоминает нам о том, что «современные капиталистические общества, какими бы богатыми они ни были, создают искусственный дефицит, пропагандируя идею о том, что нехватка ресурсов – объективный факт. Неравномерность распределения ресурсов – главный принцип богатейших людей мира». Дефицит обусловлен не тем, сколько материальных благ существует на самом деле, а тем, как идет процесс обмена и обращения этим средств. Рыночная система искусственно создает дефицит, блокируя обмен между источником и потребителем. Зерно может гнить на складах, а в это время люди будут умирать от голода из-за того, что им нечем заплатить за него. Результатом этого является голод – для одних и патология переизбытка – для других. Земля, которая кормит нас, разрушается нами, усиливая эту несправедливость. Экономика, которая персонифицирует корпорации, но отказывается относиться к представителям мира природы как к индивидуумам, – это экономика вендиго.

Какова же альтернатива? И как нам этого добиться? Я не могу дать точный ответ, но верю, что мы можем найти его в наших учениях, в частности, в том, которое называется «Одна миска и одна ложка». В нем говорится, что все дары земли собраны в одной миске и делиться с ними нужно одной ложкой. Таково видение народной экономики, той, при которой все жизненно важные ресурсы, имеющие фундаментальное значение для нашего благосостояния, – вода, земля, леса – должны принадлежать всем, а не превращаться в товар. При разумном управлении общинный подход способствует изобилию, а не дефициту. Эти современные альтернативные экономические принципы во многом перекликаются с мировоззрением местных коренных народов, для которых земля существует не как частная собственность, а как общее достояние, и относиться к ней следует с уважением, соблюдая принципы взаимности ради всеобщего блага.

Создание альтернативы разрушительному экономическому мироустройству необходимо, однако этого недостаточно. Нужны не только изменения в политике и экономике, но и в наших умах. Дефицит и изобилие – качества, столь же присущие нашему уму и душе, как и экономике. Семя изобилия взращивается на почве благодарности.

Каждый из нас происходит из народа, который когда-то был коренным. Мы можем вернуть себе причастность к культуре благодарности, в которой формировались наши взаимоотношения с живой землей. Благодарность – мощное противоядие от психоза, присущего вендиго. Глубокое осознание, что такое дары земли и те дары, которые мы преподносим друг другу, – это и есть лекарство. Практика благодарности позволит нам распознать в назойливости маркетологов урчание ненасытной утробы вендиго. В ней воздается должное культурам регенеративного взаимообмена, когда богатство понимается как обладание достаточным количеством всего, чем можно поделиться с другими на взаимовыгодных принципах. Кроме всего прочего, она делает нас счастливыми.

Благодарность за все дары земли придает нам решимости обернуться, чтобы встретиться лицом к лицу с преследующим нас вендиго. Набравшись мужества, мы должны отказаться от поддержки экономики, уничтожающей нашу любимую землю ради того, чтобы набить бездонные карманы алчности, и потребовать той экономики, которая нацелена на поддержание жизни, а не на ее уничтожение. Написать об этом легко, сделать – гораздо труднее.

Я падаю на землю, стуча кулаками от бессилия и оплакивая надругательство над моим любимым лесом с целебными травами. Я не знаю, как победить монстра. У меня нет арсенала оружия и легионов воинов, которых вел на бой Нанабожо. Я не воин. Меня воспитала Земляника, которая и сейчас распускается у моих ног. Я лежу в окружении фиалок и тысячелистника, астр и золотарника, которые только появляются, и сладкой травы, блестящей на солнце. В этот момент я знаю, что не одинока. Я лежу на лугу, окруженная легионами, которые готовы встать со мной плечом к плечу. Пусть я не знаю, что делать, но они знают, даря миру свои лечебные дары, как делали это всегда. Они говорят мне, что мы вовсе не бессильны против вендиго. Помни, что у нас уже есть все, что нам нужно. Итак, договорились!

Я встаю и вижу, что рядом стоит Нанабожо со своим решительным взором и лукавой ухмылкой. «Чтобы победить его, нужно думать как монстр, – говорит он. – Подобное растворяется в подобном». Он указывает на густой кустарник на опушке леса. «Дай ему его же снадобье», – говорит он с улыбкой и удаляется в серую чащу леса, откуда доносится его громкий смех.

Никогда прежде я не собирала крушину. Иссиня-черные ягоды пачкают пальцы. Я всегда старалась держаться подальше от нее, но она преследует меня. Это растение – безудержный захватчик освободившихся территорий. Оно захватывает лес, лишая другие растения света и пространства. К тому же крушина отравляет почву, не давая расти никаким другим видам и создавая вокруг себя флористическую пустыню. Приходится признать, что это своеобразный лидер свободного рынка. Ее успех зиждется на эффективности, монополии и создании дефицита. Это ботанический империалист, крадущий землю у эндемичных видов.

Я собираю травы все лето, сидя с каждым растением, которое предлагает себя заинтересованному лицу, слушая и узнавая, каковы его дары. Я всегда готовила травяные сборы от простуды, целебные бальзамы для кожи, но не лекарства. Изготовить лекарство не так-то просто. Это священнодействие. В преддверии зимы балки в моем доме увешаны сохнущими травами, а полки заполнены банками с корнями и листьями.

С наступлением зимы я надеваю снегоступы и отправляюсь в лес, оставляя приметную тропу к дому. Косичка из сладкой травы висит у двери моего дома. Три блестящие пряди символизируют единство ума, тела и духа, делающее нас цельными. У вендиго косичка распущена – это признак болезни, которая приведет к его гибели. Эта косичка напоминает мне о том, что, когда мы заплетаем волосы Матери-Земли, мы вспоминаем все то, что нам было даровано, а также о своем долге в ответ заботиться о сохранении этих даров. Таким образом и дары будут с нами, и все будут накормлены. Никто не останется голодным.

Прошлым вечером, когда мой дом был полон еды и друзей, смеха и света, льющегося на снег, мне показалось, что он прошел под моими окнами, всматриваясь внутрь голодными глазами. А сегодня я одна, и ветер усиливается.

Я ставлю на плиту свой чугунный котел – самый большой из всех, которые есть в доме, и кипячу в нем воду. Затем добавляю хорошую пригоршню сушеных