европейской, более либеральной, даже более левой. Экономическая мощь ФРГ возросла даже в кризисные годы; возросло и ее значение в мировой политике. С другой стороны, старые конфликты по поводу правильного порядка в индустриальном обществе были в значительной степени преодолены за прошедшее время, хотя холодная война вновь обострилась, а вопрос социальной справедливости по-прежнему обозначал одну из точек разлома в социальной ткани. Но парламентская демократия и западные связи, социальная рыночная экономика и европейская интеграция были приняты слева направо и поддержаны подавляющим большинством населения. Даже «Новые левые», которые так сильно очертили лицо 1970‑х годов, безошибочно возвращались в буржуазное общество.

В сфере культуры традиционное неприятие консерваторами модернизированного общества и массовой культуры в значительной степени испарилось. Хотя культурно-критические жалобы на распад семей, гедонизм и эгоистический индивидуализм не замолкли, но поскольку эти явления проникли далеко в жизненный мир даже консервативных социальных классов, такие жалобы потеряли свою убедительную силу. Универсальная западная популярная культура полностью завладела ФРГ. Даже молодые политики ХДС/ХСС теперь носили модные длинные волосы, рок-концерты посещали десятки тысяч людей, и политическое заявление больше не ассоциировалось с ними; привычка к бунтарству и нонконформизму была утрачена. Даже буржуазная высокая культура, щедро субсидируемая и все еще находящаяся на очень высоком уровне, изменила свое значение. Она перестала быть выражением национальной самореференции, а стала неотъемлемой частью культуры эпохи модерна и в этой функции приобрела немецкую специфику, которая высоко ценилась во всем мире.

В процессе произошла заметная смена ролей слева и справа: до этого времени левые выступали за технический прогресс, массовую культуру и модернизацию повседневной жизни, а консерваторы – за сохранение и сдержанность по отношению к массовой культуре и утопиям прогресса. Однако теперь критика роста и промышленности, а также культурно и политически выраженный антиамериканизм были более распространены слева, и вариации культурного пессимизма также часто встречались здесь. С другой стороны, именно консерваторы, не без противоречий, наиболее решительно выступали за рост и современные технологии и при этом, подобно своим образцам из США и Великобритании, принимали очень материалистическую концепцию прогресса, которая в некоторых областях угрожала подорвать их собственные идеологические основы.

С другой стороны, новые проблемы – деиндустриализация и структурные изменения, интернационализация мировой экономики, дестабилизация мировой валютной системы, разрушение окружающей среды, ядерная энергия, конфликт между Севером и Югом и исламизм – имели иную природу и уже не могли или с трудом могли быть отнесены к исходной ситуации на рубеже веков. Устремленная в будущее безопасность, к которой западногерманское общество еще двигалось в начале 1970‑х годов, также исчезла. Казалось, что вместе с угольной и сталелитейной промышленностью она также потеряла уверенность и оптимизм. Второй толчок – всемирный экономический кризис в течение семи лет, усиление холодной войны, возобновление угрозы гонки вооружений: десятилетие, которое началось так оптимистично и энергично, закончилось страхами и сомнениями.

18. МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И НАЦИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА

ГЛОБАЛИЗАЦИЯ И НАЦИОНАЛЬНАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА

Рецессии 1970‑х годов заставили изменить курс не только правительства, но и компании. Анализ крупных корпораций практически везде показал схожий результат: времена дешевых товаров массового производства явно прошли, по крайней мере для западных промышленно развитых стран. Стоимость рабочей силы в Западной Европе, Японии или США также была слишком высокой, чтобы конкурировать с такими странами с низкой заработной платой, как Корея или Сингапур. Существовал большой спрос на дорогостоящую продукцию – станки, лекарства, автомобили, самолеты, электронику, – но поглощающая способность национальных рынков была слишком мала, чтобы окупить огромные затраты на разработку. Для того чтобы приносить прибыль, необходимы были новые продукты, снижение затрат, усовершенствованные стратегии продаж и новые рынки. Как следствие, многие компании увеличили свои расходы на исследования и разработки и стали больше ориентироваться на мировой рынок. Они создавали производственные мощности в странах с низкой заработной платой, чтобы снизить затраты на рабочую силу, и пытались расширить возможности сбыта за рубежом.

Это были не новые явления. Расширение и интеграция мировой торговли уже несколько раз приводили к скачкам роста в предыдущие десятилетия, например за двадцать лет до Первой мировой войны и в 1950‑х и 1960‑х годах под знаком гегемонии США. Насыщение национальных рынков после окончания послевоенного восстановления, структурные изменения, связанные с упадком угольной и сталелитейной промышленности, и появление новых конкурентов в странах с низкой заработной платой вновь ускорили этот процесс с конца 1970‑х годов. Но только в 1990‑х годах он получил собственное название: «глобализация»[1].

Если вы хотите описать механизмы глобализации, вам придется иметь дело с множеством факторов, которые взаимодействуют друг с другом. Например, рост мировой торговли стал результатом либерализации торговых правил, снижения тарифов и унификации правовых стандартов. И наоборот, интенсификация мировой торговли также ускорила усилия правительств по ее либерализации, а технические инновации и совершенствование транспортных путей были в равной степени как двигателем глобализации, так и ее выражением. Таким образом, этап с конца 1970‑х годов характеризуется накоплением нескольких таких процессов. В этом контексте можно выделить шесть факторов, вызывающих или ускоряющих глобализацию:

1. Увеличение прямых иностранных инвестиций. Они показывают степень международной экономической интеграции и выросли с 1986 по 1993 год с 96 до 242 миллиардов долларов; в 2000 году они достигли ошеломляющей суммы в 1231 миллиард долларов – рост в 2,5 раза за семь лет и в 12 раз за пятнадцать лет.

2. Рост мировой торговли. С 1980 по 2007 год объем мировой торговли вырос с 2,4 триллиона долларов до 17 триллионов долларов, причем торговля товарами расширялась в три раза быстрее, чем производство товаров. Экспорт промышленных товаров (на 85 процентов в период с 1970 по 1990 год) и услуг (на 114 процентов в период с 1980 по 1990 год) рос все более высокими темпами, в то время как экспорт сырья вырос всего на 15 процентов в период с 1970 по 1990 год.

3. Расширение транснационально активных компаний, наиболее важных участников глобализации. С 1970 до конца 1980‑х годов их численность возросла примерно с 10 тысяч до 35 тысяч (2002: 63 тысячи). Они распределили свои производственные и опытно-конструкторские площадки по всему миру и выбирали их местоположение в соответствии с наиболее благоприятными условиями в каждом конкретном случае. Государства и правительства, в свою очередь, соревновались в привлечении как можно большего числа таких компаний, чтобы обеспечить налоговые поступления и рабочие места в своих странах. Результатом стало усиление конкуренции между странами в поисках наиболее благоприятных условий размещения этих компаний.

4. Рост глобальных финансовых рынков. По мере роста прямых инвестиций росла и