– С этого и надо было начинать.

– Прекрати бегать от самой себя. Думаешь, я не пыталась, как и ты, упрятать подальше тот факт, что я другая? Как я жаждала нормальной жизни. Вот только всех любовников я все равно подбирала так, чтобы держать их на расстоянии. Чтобы не разглядели, что со мной что-то не так. Соломон говорил тебе, что я снималась в кино для взрослых? Я не стыжусь. Это было идеально для меня. Близость без близости. И знаешь, с твоим отцом у меня почти получилось самой уверовать в свою нормальность. Но магию не запрячешь даже в благопристойном браке. Чем усерднее я старалась, тем разрушительнее были последствия. Ну да ты и сама это помнишь. Антуан – первый мужчина, которому я добровольно открылась. Была уверена, что он сбежит. Но мы до сих пор вместе… – Виола берет любовника за руку и одаряет его взглядом, от которого девушке становится немного тошно. – Ты можешь, София, сколько угодно твердить себе и остальным, что ты не ведьма, что ты недоведьма, что ты ведьма на четверть или одну восьмую. Это не изменит твоей сути. И пока ты сама ее не примешь, никого рядом с тобой не будет.

– Хотите сказать, я нарочно провалила поиски Джуда?

– Хочу сказать, что его не отыскать через заслон, которой ты выставила. Сбрось чертовы доспехи. Тогда, может, что-то и увидишь.

Девушка смотрит туда, где море окончательно сомкнулось с небом, даже шва не осталось, если не считать догорающей в память о закате лиловой ленты.

Сбрось доспехи. Легко сказать. Тем более что свои реальные доспехи девушка уже и так потеряла.

Она уделяет матери короткий взгляд, в котором нет ни приязни, ни признательности.

Да кто она вообще такая? Оставить дочь на все эти годы. Никак не участвовать в ее жизни, ничего не знать о ней. А потом в первую же встречу указывать, как ей надо жить. Ну и самомнение у этой дамочки.

Во взгляде Софии нет ни приязни, ни признательности. Но, возможно, есть признание.

– Ну, предположим. Ладно. Я… – девушка сглатывает, – я ведьма. Вы довольны? Что дальше-то?

– Скажи об этом ему. Скажи так, чтобы он услышал.

София в замешательстве скрещивает руки. Подошвы увязают в нагретом песке. Море пахнет острее после заката.

Ей вдруг захотелось искупаться.

Девушка делает несколько шагов вслед за отступающей волной. Песок после нее мокрый, слипшийся, плотный. Стоять на нем приятно. Ярко белеют отшлифованные осколки ракушек. И снова пенная граница воды выкатывается на берег. Омывает ступни Софии, как бы приглашая войти.

Девушка идет, и живая прохлада облегает ее все выше и чувствительнее: вот она облизывает икры, вот взобралась до коленей, вот уже щекочет бедра.

Стоя по пояс в воде, София все-таки оборачивается.

Виола и ее кавалер – два силуэта: светлый и темный, – соединенные полуобъятием, провожают ее взглядами.

– Спасибо, – кивает София.

А потом с головой ныряет в шелковую тьму.

Снова одна. Нет ни верха, ни низа, ни прошлого, ни будущего. Только скольжение в бесконечности и невесомости.

«Джуд. Уж и не знаю, слышишь ли ты меня. Не знаю, как это вообще работает. Надеюсь, ты по крайней мере жив. Хотя бы там, по ту сторону магии. Зато оттуда ты не будешь перебивать. Это даже хорошо. Потому что мне надо тебе кое-что сказать. Что-то важное.

Кажется, я была с тобой не до конца честной. Но не обижайся. Не только с тобой. С папой тоже. С собой тоже.

Я и спасать-то тебя не собиралась. Сначала. Ну, из подземелья. У меня вообще были другие планы на тот день. Я должна была стать ведьмой. Еще тогда. Но я все-таки не смогла. Мне было плохо без магии, но я не смогла уехать, зная, что они тебя там убивают. Вообще-то это все заслуга Саскии. Я ей рассказала про тебя, только чтобы успокоить совесть. Вернее, чтобы она меня успокоила. Саския то есть. А она мне такая: „Давай вспоминай всякие детали“. Ну я и вспомнила про красных коршунов. Валерия мне случайно обмолвилась, что ты пойдешь на корм красным коршунам. А Саския такая: „О, красные коршуны! Они водятся только в районе Интернатского замка“. Так мы и выяснили, где тебя искать. Саския и про барона Фальтенеро знала. Оказывается, у них в школе таксистов был предмет „Экскурсоведение“. Там они все это проходили. Представляешь? Есть такая школа. Учеба длится целый месяц. Саския говорит, это единственное образование, которое она получила…

К чему это я?

А, ну да. Я тебе соврала, что увидела этих коршунов во сне. Понимаешь, мне пришлось соврать, чтобы моя следующая ложь вышла правдоподобнее. Про вещий сон в Вальмонсо. Когда я буд-то бы увидела будущее без людей.

Никаких снов, конечно, не было. Я просто… Мне надо было, чтобы ты взял меня с собой. И я сболтнула первое, что пришло в голову. А ты купился. Есть у меня такая способность. Знаю откуда-то, что именно хотят услышать люди.

И про то, что ты собрался в Сильва Альвана, я узнала случайно. Ну, относительно случайно. Я подслушала твой разговор с Кентом. Из-за двери.

Но мне действительно нужно было поехать с тобой. Я тоже хочу править своей лодкой сама. Подобрать этот… как его… румпель. Я тоже устала, что другие решают, в каком мире мне жить. Или не жить. Полина. Марина. Клервана. И даже ты. Я и тебе не доверяю. Не доверяю решать за меня. Хоть ты и желаешь мне добра. Но это сейчас. А если я скажу, что я ведьма? Будешь ли ты по-прежнему на моей стороне? Я ведь едва-едва не променяла тебя на магию.

Просто я все время тебе говорила, что я другая. Не такая, как они. Что не умею колдовать. Я и не умела. Почти. Зато сейчас, похоже, я умею колдовать получше некоторых.

В Абрикэдвиге кое-что произошло. Да, ты меня, конечно, спас от дракона и все такое. Но до этого я сама себя спасла от двух подонков. Забралась одному из них в голову.

И это я тебе еще не рассказала, что я сделала со своим бывшим. Если бы ты знал, на что я способна… Никакая драконья кровь не затащила бы тебя ко мне в постель. Повезло мне, что ты так заботишься о сохранении ведьмовского вида. Но у тебя ведь нет выбора, правда? Умрем мы, умрете и вы. Выходит, дело в жемчужной болезни. Не будь ее, ты бы, наверно, не был таким лапочкой. Короче, я пойму, если ты захочешь все прекратить. Ну, между нами. Просто не забывай, что я тебя тогда вытащила из ведьмовского подземелья. Я и Саския. Знаешь, каково это было – спускаться в катакомбы в компании призрака? Очень страшно, уж поверь мне.

А все-таки было бы здорово, если бы ты меня слышал, Джуд. И что-нибудь, например, ответил…

Джуд! Джуд!»

Джуд уворачивается. Свист и глухой удар: клинок, звеня, вонзается в кору дерева, обрызгивает лицо щепками.

Они оба уже изрядно обескровлены, но сверхчеловек банально крупнее и – в своем трехнедельном возрасте – гораздо моложе. Похоже, этот поединок все-таки будет последним.

Ну что ж. Если подводить итоги, все не так плачевно. Сирот после Джуда не останется (насколько ему известно). Сатанинский легион он проредил достаточно – по крайней мере, человеческий мир ни разу не рухнул за время его стражи. Хотя предпосылки были. Ну а то, что их с Софией поход на Сильва Альвана не имел, оказывается, никакого смысла, – так в этом теперь можно черпать только утешение. Главное, что РКС не развяжет полномасштабную охоту на ведьм. Спасибо Алену Лурии. Остается лишь сам трансмутант, виновник катастрофы в Анерленго. Вот это неудачно. Кто теперь помешает ему продолжить начатое? А впрочем… Не Джудом единым. Анерленгский Отворяющий ведь как-то ранил сверхчеловека. А после покушения на Соломона Лу кастигантам и вовсе пришлось откачивать своего монстра. Да, наверное, он сделает и третью попытку. А там… Бог любит троицу. И на палача человечества отыщется палач.